тветствии с требованиями человеческой природы. "Но если скупой ни о чем 
другом не думает, кроме наживы и денег, честолюбец -- ни о чем, кроме славы, и 
т. д., то мы не признаем их безумными, хоть они обычно тягостны для нас и 
считаются достойными ненависти. В действительности же скупость, честолюбие, 
разврат и т. д. представляют собой виды сумасшествия, хотя и не причисляются к 
болезням" ["Этика", ч. 4, теор. 44. Курсив мой. -- Э. Ф. ]. В этом утверждении, 
столь отличающемся от образа мыслей нашего времени, Спиноза рассматривает не 
соответствующие потребностям человеческой природы страсти как патологические, 
фактически он считает их одной из форм безумия. 
Спинозовское понимание активности и пассивности представляет собой достаточно 
радикальную критику индустриального общества. В отличие от бытующего в 
современном обществе мнения, что люди, движимые жаждой денег, наживы или славы, 
нормальны и хорошо приспособлены к жизни, Спиноза считал таких людей крайне 
пассивными и, по сути, больными. Активные личности в понимании Спинозы -- а сам 
он являл собой яркий пример такой личности -- исключение; они даже считаются в 
некотором смысле "невротичными" -- ведь они плохо приспособлены к так 
называемой нормальной жизни. 
Маркс в своих "Экономическо-философских рукописях" писал, что "свободная 
сознательная деятельность" (т. е. человеческая деятельность) составляет 
"родовой характер человека". Труд, по Марксу, -- это символ человеческой 
деятельности, а человеческая деятельность -- это жизнь. Наоборот, капитал, с 
точки зрения Маркса, -- это накопленное, прошлое и, в конечном счете, мертвое 
(Grundrisse). Чтобы полностью понять, какой эмоциональный заряд имела для 
Маркса борьба между трудом и капиталом, надо принять во внимание, что для него 
это была борьба между жизнью и смертью, борьба настоящего с прошлым, борьба 
людей и вещей, борьба бытия и обладания. Для Маркса вопрос стоял таким образом: 
"Кто должен править кем? Должно ли живое властвовать над мертвым или мертвое 
над живым?" Общество, в котором живое побеждает мертвое, -- это, по Марксу, 
социалистическое общество. 
Вся марксова критика капитализма и его мечта о социализме основаны на том, что 
капиталистическая система парализует человеческую самодеятельность и что целью 
человечества должно считаться его возрождение посредством восстановления 
активности во всех жизненных сферах. 
Если не обращать внимания на формулировки, на которых сказывается влияние 
классиков политэкономии, то можно утверждать, что расхожее представление о 
Марксе как о детерминисте, превратившем людей в пассивный объект истории и 
лишившем их активности, противоречит его взглядам. В этом может легко убедиться 
каждый, прочитав его труды, а не знакомясь с ними лишь по отдельным, вырванным 
из контекста, высказываниям. Процитирую следующее его утверждение: "История не 
делает ничего, она "не обладает никаким необъятным богатством", она "не 
сражается ни в каких битвах"! Не "история", а именно человек, реальный живой 
человек -- вот кто делает все это, всем обладает и за все борется. "История" не 
есть какая-то особая личность, которая пользуется человеком как средством для 
достижения своих целей. История -- не что иное, как деятельность преследующего 
свои цели человека" [Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 2, с. 102]. 
Пассивный характер сегодняшней активности никто из ближайших наших 
современников не постиг с такой проницательностью, как Альберт Швейцер: в своем 
исследовании упадка и вырождения цивилизации он описывает современного человека 
как несвободного, несовершенного, нецелеустремленного, патологически зависимого 
и "абсолютно пассивного". 
Бытие как реальность
Раскрывая в предыдущем тексте значение понятия "бытие", я противопоставлял его 
понятию "обладание". Еще одно не менее важное значение бытия можно обнаружить, 
противопоставляя его "видимости". Если я кажусь добрым, хотя моя доброта -- 
лишь маска, прикрывающая мое стремление эксплуатировать других людей; если я 
представляюсь мужественным, в то время как я чрезвычайно тщеславен или, 
возможно, склонен к самоубийству; если я кажусь любящим свою родину человеком, 
а в действительности преследую свои эгоистические интересы, то видимость, т.е. 
мое открытое поведение, находится в резком противоречии с реальными силами, 
мотивирующими мои поступки. Мое поведение не соответствует моему характеру. 
Структура моего характера, истинная мотивация моего поведения составляют мое 
реальное бытие. Мое поведение частично может отражать мое бытие, но обычно оно 
служит своего рода маской, которую я ношу, преследуя определенные цели. В 
бихевиоризме такая маска рассматривается как достоверный научный факт; истинное 
же проникновение в сущность человека сосредоточено на его внутренней реальности,
 которая, как правило, неосознана и не может быть непосредственно наблюдаема. 
Подобное понимание бытия как "срывания масок", по выражению Экхарта, находится 
в центре учений Спинозы и Маркса и составляет суть фундаментального открытия 
Фрейда. 
Понимание несоответствия между поведением и характером, между маской, которую 
носит человек, и реальностью, которую он скрывает,-- и является главным 
достижением психоанализа Фрейда. Разработанный им метод (свободных ассоциаций, 
анализ сновидений, трансфера, сопротивлений) направлен на раскрытие 
инстинктивных (главным образом сексуальных) влечений, подавляемых в раннем 
детстве. В последующем развитии теории и практики психоанализа большее значение 
стали придавать скорее травмирующим событиям в области ранних межличностных 
отношений, чем инстинктивной жизни, однако суть осталась той же: подавляются 
ранние и -- как я считаю -- более поздние травмирующие влечения и страхи; 
способ избавления от симптомов и вообще от болезней заключается в раскрытии 
подавленного материала. Другими словами, то, что подавляется,-- это 
иррациональные, инфантильные и индивидуальные элементы жизненного опыта. 
Широко распространенное мнение о том, что суждения здравомыслящих, нормальных 
-- т.е. социально приспособленных -- людей ра