во, но лишь для высших и средних классов; остальные же, при сохранении 
таких же темпов индустриализации, могли бы проникнуться верой в то, что эта 
новая свобода распространится в конечном итоге на всех членов общества. 
Социализм и коммунизм вскоре превратились из движений, имеющих целью создание 
нового общества и формирование нового человека, в движение, идеалом которого 
стал буржуазный образ жизни для всех, а эталоном мужчин и женщин будущего 
сделался буржуа. Предполагали, что богатство и комфорт в итоге принесут всем 
безграничное счастье. Возникла новая религия -- Прогресс, ядро которого 
составило триединство неограниченного производства, абсолютной свободы и 
безбрежного счастья. Новый Земной Град Прогресса должен был заменить Божий Град.
 Эта новая религия вселила в ее приверженцев надежду, дала им энергию и 
жизненную силу. 
Следует наглядно представить себе всю грандиозность Больших Надежд, 
удивительные материальные и духовные достижения индустриального века, чтобы 
понять, какую травму наносит в наши дни людям разочарование от того, что эти 
Большие Надежды не оправдались. Индустриальный век не сумел выполнить Великие 
Обещания, и все большее число людей начинают приходить к следующим выводам: 
1. Неограниченное удовлетворение всех желаний не может быть путем к 
благоденствию -- счастью или даже получению максимума удовольствия. 
2. Независимыми хозяевами собственных жизней стать невозможно, так как мы 
поняли, что стали винтиками бюрократической машины, и наши мысли, чувства и 
вкусы полностью зависят от правительства, индустрии и средств массовой 
информации, находящихся под их контролем. 
3. Так как экономический прогресс затронул ограниченное число богатых наций, то 
пропасть между богатыми и бедными странами все более увеличивается. 
4. Технический прогресс создал опасность для окружающей среды и угрозу ядерной 
войны -- каждая из этих опасностей (или обе вместе) способны уничтожить жизнь 
на Земле. 
Лауреат Нобелевской премии мира за 1952 год Альберт Швейцер, произнося речь во 
время получения премии, призвал мир "отважиться взглянуть в лицо сложившемуся 
положению... Человек превратился в сверхчеловека... Но сверхчеловек, наделенный 
сверхчеловеческой силой, еще не поднялся до уровня сверхчеловеческого разума. 
Чем больше растет его мощь, тем он становится беднее... Наша совесть должна 
пробудиться от сознания того, что чем больше мы превращаемся в сверхлюдей, тем 
бесчеловечнее мы становимся". 
Почему не оправдались Большие Надежды
Даже не учитывая свойственных индустриализму экономических противоречий, можно 
сделать вывод, что крах Больших Надежд предопределен самой индустриальной 
системой, главным образом двумя ее основными психологическими установками: 1) 
целью жизни является счастье, максимальное наслаждение, т.е. удовлетворение 
любого желания или субъективной потребности личности (радикальный гедонизм); 2) 
эгоизм, алчность и себялюбие (чтобы данная система могла нормально 
функционировать) ведут к миру и гармонии. 
Хорошо известно, что в истории человечества богатые люди следовали принципам 
радикального гедонизма. Обладатели неограниченных средств -- аристократы 
Древнего Рима, крупных итальянских городов эпохи Возрождения, а также Англии и 
Франции XVIII и XIX вв. искали смысл жизни в безграничных наслаждениях. Но 
максимальное наслаждение (радикальный гедонизм), хотя и было целью жизни 
определенных групп людей в определенное время, никогда, за единственным до XVII 
в. исключением, не выдвигалось в качестве теории благоденствия никем из великих 
Учителей жизни ни в Древнем Китае, ни в Индии, ни на Ближнем Востоке и в Европе.
 
Ученик Сократа Аристипп, греческий философ (первая половина IV в. до н.э.) и 
был этим единственным исключением; он учил, что целью жизни являются телесные 
наслаждения и общая сумма испытанных удовольствий и составляет счастье. То 
немногое, что известно о его философии, дошло до нас благодаря Диогену 
Лаэртскому, но и этого достаточно, чтобы cчитать Аристиппа единственным 
истинным гедонистом, для которого существование желания служит основанием для 
права на его удовлетворение и тем самым достижения цели жизни -- наслаждения. 
Эпикура едва ли можно считать приверженцем аристип-повского типа гедонизма. 
Хотя для Эпикура высшей целью является "чистое" наслаждение, оно означает 
"отсутствие страдания" (aponia) и состояние безмятежного духа (ataraxia). 
Эпикур считал, что наслаждение как удовлетворение желания не может быть целью 
жизни, так как за ним с неизбежностью следует его противоположность, что, таким 
образом, препятствует человечеству достичь истинной цели -- отсутствия 
страданий. (Теория Эпикура во многом напоминает теорию Фрейда.) Однако, 
насколько позволяют судить противоречивые сведения об учении Эпикура, создается 
впечатление, что он, в отличие от Аристиппа, является представителем 
своеобразного субъективизма. 
Другие Учителя прошлого думали прежде всего о том, как человечество может 
достичь благоденствия (vivere bene), не утверждая, что существование желания 
является этической нормой. Один из важных элементов их учения заключается в 
различении чисто субъективных потребностей (желаний), удовлетворение которых 
ведет к получению приходящего наслаждения, от потребностей, присущих 
человеческой природе, реализация которых способствует развитию человека и 
приводит к его благоденствию (eudaimonia). Другими словами, они делали различие 
между чисто субъективно ощущаемыми потребностями и объективными, 
действительными потребностями и считали, что если первые, во всяком случае 
некоторые из них, пагубно влияют на развитие человека, то вторые соответствуют 
человеческой природе. 
Теория о том, что целью жизни является удовлетворение всех желаний человека, 
впервые после Аристиппа была отчетливо выражена философами