критерием  ценности  и
истины служат их интересы,  для которого флаг,  как символ группы,  является
священным объектом,  исповедует религию клана и культ тотема,  даже если ему
самому все это кажется вполне рациональной системой (в рациональность своего
поведения верят, разумеется, приверженцы любой примитивной религии).
  Еще одна форма личной религии,  очень распространенная, хотя и не основная
для нашей культуры,  - это религия чистоты.  Ее  приверженцы  придерживаются
одного  главного мерила,  в соответствии с которым и оценивают людей,  - это
чистота и аккуратность.  Данный феномен отчетливо проявился  у  американских
солдат   в   последней  войне.  Зачастую  не  имея  каких-либо  политических
убеждений,  они судили о союзниках и врагах с  точки  зрения  этой  религии.
Англичане  и  немцы  стояли  на  этой  шкале  ценностей  высоко,  французы и
итальянцы - низко.  Религия чистоты и аккуратности,  в  сущности,  мало  чем
отличается  от некоторых ритуалистических религиозных систем,  которые видят
способ избавления от  зла  в  том,  чтобы  выполнять  очищающие  ритуалы,  и
обретают чувство безопасности, проделывая это как можно более аккуратно.
  Есть одно важное отличие религиозного  культа  от  невроза,  ставящее  его
значительно   выше   последнего,  -  оно  касается  получаемого  от  ритуала
удовлетворения.  Представим  себе,  что   пациент,   имеющий   невротическую
привязанность  к  отцу,  живет  в  культуре,  где  поклонение предкам широко
практикуется в качестве культа; здесь он мог бы не чувствовать себя одиноким
и  разделял  бы  испытываемые им чувства с окружающими.  Ведь именно чувство
одиночества,  отчужденности  -  болезненное   жало   невроза.   Даже   самая
иррациональная ориентация, когда ее разделяет значительное число людей, дает
индивиду чувство единства,  определенной безопасности  и  стабильности.  Нет
ничего такого уж нечеловеческого, злого или иррационального, что не могло бы
давать какого-то комфорта, когда это разделяется группой. Самым убедительным
тому доказательством служат случаи массового безумия, свидетелями которых мы
были и все еще продолжаем оставаться.  Когда доктрина,  какой бы она ни была
иррациональной,  забирает  власть в обществе,  миллионы людей выберут скорее
ее, чем изгнание и одиночество.
  Это приводит  к  одному важному соображению,  касающемуся функции религии.
Если человек настолько легко возвращается к более примитивной форме религии,
то  не  выполняют  ли  сегодня  монотеистические  религии  функции  спасения
человека от такого возвращения?  Не служит ли вера в бога предохранением  от
культа предков, тотема или золотого тельца? Это было бы так, если бы религии
удавалось формировать характер человека в соответствии с провозглашаемыми ею
идеалами.  Но  религия  капитулировала и продолжает вновь и вновь вступать в
компромиссы со светской  властью.  Ее  гораздо  больше  заботят  догмы,  чем
повседневная практика любви и смирения.  Религия не смогла противостоять,  с
неустанностью  и  упорством,  светской  власти,  когда   та   нарушала   дух
религиозного   идеала;   наоборот,   религия   вновь   и  вновь  становилась
соучастницей в таких нарушениях.  Если бы церкви соблюдали  не  одну  только
букву,  но  и дух Десяти Заповедей или Золотого правила (*13*),  они были бы
мощными силами,  противостоящими идолопоклонству,  Но поскольку  это  скорее
исключение,  чем правило, следует задать вопрос - не с антирелигиозной точки
зрения,  а исходя из заботы  о  человеческой  душе:  можем  ли  мы  доверять
организованной,  традиционной религии или же нам следует, дабы предотвратить
распад   морали,   рассматривать   религиозные   потребности    как    нечто
самостоятельное?
  Обдумывая этот  вопрос,  следует  помнить,  что  его  разумное  обсуждение
невозможно, пока мы говорим о "религии вообще" и не выделяем различных типов
религии и религиозного опыта.  Описание всех типов  религии  вряд  ли  здесь
уместно,  мы не сможем обсудить сейчас даже многого из того, что интересно с
психологической точки зрения.  Поэтому я  займусь  лишь  одним  различением,
которое,   по-моему,   является   наиболее   значимым.  Оно  относится  и  к
нетеистическим,   и   к   теистическим   религиям:    это    -    различение
авторитарных и гуманистических религий.
  Что такое авторитарная религия?  "Оксфордский словарь", пытаясь определить
религию   вообще,  скорее  дает  точное  определение  авторитарной  религии:
"[Религия есть] признание человеком некой высшей невидимой силы, управляющей
его судьбой и требующей послушания, почитания и поклонения".
  Акцент здесь делается на том, что человеком управляет стоящая вовне высшая
сила.  Но  авторитарной  ее  делает  и та идея,  что эта сила,  господствуя,
уполномочена  требовать  "послушания,  почитания  и  поклонения".   Я
выделяю  слово  "уполномочена",  поскольку  оно указывает,  что причиной для
поклонения, послушания и почитания служат не моральные качества божества, не
любовь  или  справедливость,  но  тот  факт,  что оно господствует,  то есть
обладает властью над человеком.  Более того,  это слово  подразумевает,  что
высшая сила вправе заставить человека поклоняться ей, а отказ от почитания и
послушания означает совершение греха.
  Существенным элементом  авторитарной  религии и авторитарного религиозного
опыта является полная капитуляция  перед  силой,  находящейся  за  пределами
человека. Главная добродетель этого типа религии - послушание, худший грех -
непослушание.  Насколько  божество  признается  всемогущим   и   всезнающим,
настолько  человек  считается  бессильным  и  незначительным,  он добивается
благоволения или помощи от божества  только  в  случае  полного  подчинения.
Повиновение  сильной  власти  -  один из путей,  на котором человек избегает
чувства  одиночества  и  ограниченности.  В  акте  капитуляции   он   теряет
независимость  и  цельность  как индивид,  но обретает чувство защищенности,
становясь как бы частью внушающей благоговение силы.
  Теология Кальвина дает нам картину авторитарного,