человека.  Ощущая  опасные,
неуправляемые и  непонятные  силы  внутри  и  вовне  себя,  человек  как  бы
припоминает  свой  детский  опыт  и  возвращается  к тому времени,  когда он
чувствовал,  что находится под защитой отца,  обладающего высшей мудростью и
силой,  и  мог  завоевать  его  любовь  и  защиту,  подчиняясь приказаниям и
стараясь не нарушать запреты.
  Итак, религия,  согласно Фрейду,  - это повторение детского опыта. Человек
защищается  от  угрожающих  ему  сил  так  же,  как  в  детстве;  он  учится
справляться  с собственной уязвимостью,  полагаясь на отца,  восхищаясь им и
страшась его.  Фрейд сравнивает религию с детскими  неврозами  навязчивости.
Для  него  религия  -  это коллективный невроз,  вызванный обстоятельствами,
сходными с теми, которые вызывают детский невроз.
  Анализируя психологические   корни   религии,   Фрейд  пытается  показать,
почему люди сформулировали  идею  бога.  Но  дело  не  ограничивается
выявлением этих психологических корней:  Фрейд доказывает,  что теистическая
концепция есть иллюзия, основанная на желаниях человека (*).

  (* Сам Фрейд утверждает,  что,  если идея удовлетворяет  желание,  это  не
означает  с необходимостью,  что она ложна.  Поскольку психоаналитики
иногда делали такое ошибочное заключение,  я хотел бы остановиться  на  этом
замечании Фрейда. Действительно, есть много как истинных, так и ложных идей,
к которым человек приходит, желая, чтобы какая-то из них оказалась истинной.
Большинство  великих  открытий родилось из такого желания.  Хотя присутствие
такого рода интереса и вызывает подозрение у наблюдателя, оно никак не может
опровергнуть правильность понятия или утверждения.  Критерий правильности не
в психологической мотивации, он основывается на изучении свидетельств за или
против некоторой гипотезы. *)

  Фрейд не ограничивается и доказательством иллюзорности религии.  Он
говорит,  что религия опасна, потому что освящает дурные человеческие
установления,  с которыми она была связана на всем протяжении своей истории;
далее,  приучая людей верить в  иллюзии  и  налагая  запрет  на  критическое
мышление, религия ответственна за обнищание умственных способностей (*). Это
обвинение,  как и первое,  уже предъявлялось церкви мыслителями Просвещения.
Но  у  Фрейда  оно  звучит  сильнее.  В  своей  аналитической работе он смог
показать,   что    запрет    на    критическое    мышление    в    отношении
одного-единственного  предмета  приводит к оскудению критической способности
человека в других сферах мышления и,  следовательно,  затрудняет  применение
разума  в  целом.  Третье  возражение  Фрейда  состоит в том,  что религия -
слишком  шаткая  основа  для  морали.  Если  правильность   этических   норм
определяется тем,  что это суть заповеди божий, то будущее этики оказывается
зависимым в своем существовании от веры в  бога.  И  поскольку,  по  Фрейду,
религиозная  вера  находится  на  грани  исчезновения,  продолжающийся  союз
религии и этики ведет к разрушению наших моральных ценностей.

  (* Фрейд указывает на контраст между блестящими умственными  способностями
детей  и  оскудением  разума в среднем взрослом человеке (Denkschwache).  Он
полагает,  что  "глубочайшая  внутренняя  природа"  человека   не   так   уж
иррациональна,  пока человек не подпадает под влияние иррациональных учений.
*)

  Религия, по Фрейду,  угрожает именно идеалам и ценностям.  Но нам даже  не
нужно  специально  заниматься  выведением  следствий  из фрейдовской критики
религии.  Фрейд сам подробно разъяснил,  каковы те нормы и идеалы, в которые
он верит: это - братская любовь (Menschenliebe),  истина и свобода.  Разум и
свобода,  согласно Фрейду,  взаимозависимы. Если человек отбрасывает иллюзию
отеческого бога,  если он сознает свое одиночество:  и свою незначительность
во Вселенной,  то становится похож на ребенка,  покинувшего  отчий  дом.  Но
задачей  человеческого  развития  является  как раз преодоление инфантильной
привязанности.  Человек должен научиться иметь дело с реальностью.  Если  он
знает,  что ему не на что положиться,  кроме собственных сил,  то научится и
правильно  ими   пользоваться.   Только   свободный   человек   -   человек,
освободившийся от власти авторитета, власти, которая одновременно угрожает и
защищает,  - может правильно употребить разум и понять мир и свою роль в нем
объективно,  не  впадая в иллюзии;  он также способен развить и использовать
присущие ему возможности. Только когда мы вырастаем и перестаем быть детьми,
боязливыми   и   зависимыми   от   авторитета,   мы   можем   осмелиться  на
самостоятельное мышление;  но верно и обратное:  только  если  мы  осмелимся
мыслить,  мы  освободимся  от господства авторитета.  В этом контексте важно
отметить,  что,  согласно  Фрейду,  чувство   беспомощности   противоположно
религиозному чувству. Имея в виду, что многие теологи - как мы далее увидим,
отчасти  и  Юнг  -  считают  чувство  зависимости  и   беспомощности   ядром
религиозного  опыта,  утверждение  Фрейда  весьма значимо,  оно характерно -
пусть это присутствует неявно - для его собственной  концепции  религиозного
опыта, как опыта независимости и уверенности человека в собственных силах. Я
покажу далее,  что это расхождение образует одну из  центральных  проблем  в
психологии религии.
  Обратившись теперь к Юнгу,  мы видим,  что его взгляды на религию почти во
всем противоположны фрейдовским.
  Юнг начинает с обсуждения общих принципов своего подхода.  В то время  как
Фрейд,  хотя  он  и не профессиональный философ,  подходит,  подобно Уильяму
Джемсу (*7*),  Дьюи (*8*)  и  Макмеррею,  к  проблеме