цеста. *)

  Было бы, конечно, ошибочным полагать, будто только "невротикам" не удается
выполнить эту задачу самоэмансипации,  а  средний  приспособившийся  человек
достигает   здесь   успеха.   Наоборот,   великое   множество  людей  хорошо
приспособлены именно потому,  что сдались в борьбе за независимость раньше и
радикальнее невротиков.  Они полностью согласились с оценками большинства, и
поэтому их не задел болезненный конфликт,  в котором оказался невротик. Хотя
они   и   здоровы  с  точки  зрения  "приспособления",  но  с  точки  зрения
осуществления  своих  человеческих  целей  больны  в  большей  степени,  чем
невротики.  Можно ли считать их решение правильным?  Оно было бы правильным,
если  бы  можно  было  без  ущерба   игнорировать   фундаментальные   законы
человеческого существования.  Но это невозможно. "Приспособившийся" человек,
который не живет в истине и любви, защищен лишь от явных конфликтов. Если он
не   поглощен   работой,   то   должен   использовать  многочисленные  пути,
предлагаемые нашей культурой  для  спасения  от  угрозы  одиночества,  перед
пропастью собственного бессилия и человеческой скудости.
  Все великие религии  начинали  с  формулировки  табу  на  инцест  и  затем
переходили  к  позитивным  формулировкам  свободы.  Будда требует крайности:
чтобы человек избавился от всех "привычных" связей ради  нахождения  себя  и
своей  реальной силы.  Иудеохристианская религия не столь радикальна,  но не
менее недвусмысленна. В мифе об Эдеме человеческое существование описано как
совершенно  безопасное.  У  человека  нет знания добра и зла,  и история его
начинается с акта неповиновения,  который в то же время есть  первый  шаг  к
свободе  и  развитию  разума.  Еврейская  и  особенно  христианская традиция
подчеркнули элемент греха, но игнорировали тот факт, что именно освобождение
от   безопасности   рая  образует  основу  истинно  человеческого  развития.
Требование разорвать путы "крови и почвы" проходит через весь Ветхий  завет.
Аврааму  сказано  покинуть  его землю и стать странником.  Моисей воспитан в
незнакомой обстановке вдали от семьи  и  даже  от  своего  народа.  Условием
миссии  Израиля,  как  богоизбранного народа,  является то,  что он покидает
Египет и странствует в пустыне в  течение  сорока  лет.  Осев,  иудеи  снова
впадают в инцестуозное поклонение земле,  идолам и государству.  Центральным
пунктом учений пророков является борьба против инцестуозного поклонения. Они
проповедуют  ценности,  общие  для  всего  человечества,  - истину,  любовь,
справедливость,  нападают на государство и  те  светские  силы,  которые  не
осуществляют   этих   норм.   Государство  должно  исчезнуть,  если  человек
оказывается настолько к нему привязанным,  что благосостояние,  мощь и слава
государства  становятся  критериями  добра и зла.  Та идея,  что люди должны
вновь отправиться в скитания и могут вернуться  в  свою  землю  лишь  тогда,
когда  достигнут свободы и прекратят поклоняться идолам почвы и государства,
является логической кульминацией принципа,  лежащего в основе Ветхого завета
и особенно мессианской концепции пророков.
  Только преодолев инцестуозные связи, человек сможет критически отнестись к
своей группе;  только тогда он сможет вообще судить. Большинство групп, будь
то первобытные племена,  нации или религии,  заботятся о  своем  собственном
выживании  и  поддержании  власти  своих  вождей  и эксплуатируют внутреннее
моральное  чувство  своих  членов,  направляя  его  против  чужеземцев.   Но
инцестуозные   связи,  которые  заставляют  человека  держаться  собственной
группы, используются группами для того, чтобы подавить его моральное чувство
и   способность  суждения;  так  что  человек  оказывается  не  в  состоянии
критиковать свою группу за нарушение моральных принципов.
  Трагедия всех  великих  религий  заключается  в  том,  что  они нарушают и
извращают принципы свободы,  как только становятся массовыми  организациями,
управляемыми  религиозной  бюрократией.  Религиозная организация и люди,  ее
представляющие,  в какой-то степени начинают занимать место семьи, племени и
государства.   Они  связывают  человека,  вместо  того  чтобы  оставить  его
свободным,  и человек начинает  поклоняться  не  богу,  но  группе,  которая
претендует  на  то,  чтобы  говорить  от  его  имени.  Это случилось во всех
религиях.  Их основатели вели человека в пустыню,  прочь от Египта, но потом
другие  вожди  вели  его назад,  к новому Египту,  хотя и называли последний
Землей Обетованной.
  Заповедь "Люби ближнего твоего,  как самого себя" (Рим. 13: 8) является, с
очень незначительными вариациями в формулировке,  основным принципом,  общим
для всех гуманистических религий. Однако если любовь настолько простое дело,
как это представляется большинству людей,  то трудно понять,  почему великие
духовные  учители человечества заповедовали,  чтобы человек возлюбил.
Что такое любовь? Зависимость, повиновение, неспособность покинуть привычное
"стойло",  господство,  собственничество  и  желание управлять - входят ли в
понятие любви также и эти  чувства?  Сексуальная  жадность  и  неспособность
вынести  одиночество  считаются  доказательствами очень сильной любви.  Люди
думают,  что любить просто,  но  что  быть  любимыми  -  очень
трудно. С нашей рыночной ориентацией мы думаем, что нас не любят, потому что
мы недостаточно "привлекательны",  причем под привлекательностью  понимается
все  что  угодно  -  от  внешнего вида,  платья,  ума и денег до положения в
обществе и престижа.  Люди не понимают, что реальная проблема состоит в том,
что  любовь  - весьма непростое дело,  и что вас любят,  только если вы сами
любите;  именно ваша способность любить и вызывает любовь в другом человеке.
Самое трудное - именно неподдельная способность к любви.
  Думается, что феномен любви и ее  искажений  можно  по-настоящему  изучать
только  с помощью аналитического интервью.  Лучшие доказательства того,  что
требование "