которых я сотворил, от человека до
скотов,  и гадов и птиц небесных истреблю,  ибо я раскаялся,  что создал их"
(Быт. 6: 5-7).
  Здесь даже не возникает вопроса,  вправе ли бог уничтожить свои  создания;
он сотворил их,  и они его собственность. Текст определяет их развращенность
как "преступление",  однако решение уничтожить не только человека,  но также
животных  и растения доказывает,  что мы имеем здесь дело не с приговором по
какому-то частному преступлению,  но с гневным раскаянием бога в  совершении
действия,  которое не обернулось благом.  "Ной же обрел благодать пред очами
господа [бога]",  и он,  вместе с семьей и всякой тварью по паре, спасается.
До сих пор истребление человека и спасение Ноя - произвольные действия бога.
Он может делать все,  что захочет, как любой сильный вождь племени. Но после
потопа отношения бога и человека радикально меняются. Между ними заключается
соглашение,  по которому бог обещает,  "что не будет более истреблена всякая
плоть  водами потопа,  и не будет уже потопа на опустошение земли" (Быт.  9:
11).  Бог обязуется не истреблять более жизни на  земле,  а  человек  должен
выполнять первую и самую главную библейскую заповедь - не убивать: "...Взыщу
также душу человека от руки человека,  от  руки  брата  его"  (Быт.  9:  5).
Начиная  с  этого  момента  отношения  бога и человека претерпевают глубокое
изменение.  Бог больше не абсолютный правитель,  действующий по собственному
усмотрению,  он  связан  "конституцией",  которой должны придерживаться и он
сам,  и человек; он связан принципом, который не может нарушить, - принципом
уважения  к  жизни.  Бог  может  наказать  человека,  если  тот нарушит этот
принцип,  но и человек может осудить бога,  если тот окажется виновным в его
нарушении.
  Новые отношения между богом и  человеком  ясны  из  обращения  Авраама  по
поводу Содома и Гоморры.  Когда бог вознамерился уничтожить эти города за их
греховность,  Авраам обвиняет бога в нарушении его же собственных принципов.
"Не  может  быть,  чтобы  ты  поступил  так,  чтобы  ты погубил праведного с
нечестивым,  чтобы то же было с праведником, что с нечестивым; не может быть
от тебя! Судия всей земли поступит ли неправосудно?" (Быт. 18: 25).
  Громадно различие между историей грехопадения и этим аргументом.  В первом
случае человеку запрещено знать добро и зло,  его отношение к богу - это или
повиновение,  или  же  греховное  непослушание.  Во  втором  случае  человек
пользуется знанием добра и зла,  взывает к богу именем справедливости, и бог
вынужден уступить.
  Даже этот  краткий  анализ  авторитарных  элементов  в  библейской истории
показывает, что в основе иудеохристианской религии присутствуют оба принципа
-  и  авторитарный,  и  гуманистический.  В  дальнейшем  развитии иудаизма и
христианства оба принципа сохранились,  и преобладание  одного  или  другого
характерно для различных течений в этих двух религиях.
  Следующая история  из  Талмуда  выражает  неавторитарную,  гуманистическую
сторону иудаизма, существовавшую в первые века христианской эры.
  Несколько знаменитых ученых-раввинов не  соглашались  со  взглядами  Равви
Елиазара  насчет ритуального закона.  "Равви Елиазар сказал им:  "Если закон
таков,  как я полагаю,  пусть это дерево даст нам знать".  После чего дерево
перенеслось  на  сто метров (некоторые говорят,  что на четыреста).  Коллеги
сказали ему:  "Дерево ничего не доказывает".  Он сказал: "Если я прав, пусть
этот  ручей  даст  знать".  После чего ручей потек вспять.  Коллеги сказали:
"Ручей не доказательство".  Он настаивал:  "Если закон таков, как я полагаю,
тогда стены этого дома во свидетельство". После чего стены начали падать. Но
Равви Иосия закричал на  стены:  "Что  вам  за  дело  падать,  когда  ученые
обсуждают  вопрос  о  законе?"  Тогда стены остановились из уважения к Равви
Иосии,  но из уважения к Равви Елиазару не выпрямились.  И так они стоят  до
сих пор.  Равви Елиазар продолжил доказательство:  "Если закон таков,  как я
полагаю,  небо будет во свидетельство".  После чего раздался небесный  глас:
"Что  вы  имеете против Равви Елиазара,  ведь закон таков,  как он говорит".
Тогда поднялся Равви Иосия  и  сказал:  "В  Библии  записано:  закон  не  на
небесах.  Что это значит?  Согласно Равви Иеремии,  это означает,  что с тех
пор,  как на горе Синай дана Тора, мы более не внимаем небесным голосам, ибо
записано:  принимайте решение по мнению большинства".  Так вышло,  что после
этого Равви  Нафан  (тоже  участвовавший  в  споре)  встретил  Пророка  Илию
(сошедшего  на землю) и спросил его:  "Что сказал бог,  когда у нас случился
спор?" Пророк ответил:  "Бог улыбнулся и сказал:  мои дети взяли  верх,  мои
дети победили" (*).

  (* Talmud, Baba Meziah, 59, b. (мой перевод. - Э. Ф.). *)

  Эта история вряд ли нуждается в комментариях.  В ней подчеркнута автономия
человеческого  разума,  в  дела  которого   не   вправе   вмешиваться   даже
сверхъестественные  небесные  голоса.  Бог доволен:  человек сделал то,  что
хотел от него бог,  он теперь сам себе господин,  способен и готов принимать
решения, руководствуясь рациональными, демократическими методами.
  Тот же  гуманистический  дух  можно  обнаружить  во  многих  историях   из
фольклора  хасидов (*17*),  созданного спустя тысячелетие.  Движение хасидов
было восстанием бедняков против тех,  у кого была монополия  на  знание  или
деньги.  Их  лозунгом  служил стих из Псалмов:  "Служите господу с веселием"
(Пс.  99:  2).  Они подчеркивали значение  чувства  перед  интеллектуальными
достоинствами,  радости  -  перед  искренним  раскаянием;  для  них (как для
Спинозы) радость была равна добродетели, а печаль - греху. Следующая история
характеризует гуманистический и антиавторитарный дух этой религио