табной врач тем временем очень вежливо 
предлагает ей подняться на верхний этаж по узкой железной винтовой лестнице, 
которая ведет прямо из комнаты на верхние этажи. Поднимаясь, она слышит, как 
один офицер говорит: «Это колоссальное решение, безразлично, молодая или 
старая; нужно отдать должное». С чувством, что просто выполняет свой долг, она 
поднимается по бесконечной лестнице".

Это сновидение повторяется на протяжении нескольких недель еще два раза с 
совершенно незначительными и довольно бессмысленными изменениями, как замечает 
дама.

В своем течении сновидение соответствует дневной фантазии: в нем мало перерывов,
 некоторые частно– 
[155]
сти в его содержании могли бы быть разъяснены расспросами, чего, как вы знаете, 
не было. Но самое замечательное и интересное для нас то, что в сновидении есть 
несколько пропусков, пропусков не в воспоминании, а в содержании. В трех местах 
содержание как бы стерто; речи, в которых имеются пропуски, прерываются 
бормотанием. Так как мы не проводили анализа, то, строго говоря, не имеем права 
что-либо говорить о смысле сновидения. Правда, в нем есть намеки, из которых 
можно кое-что заключить, например, выражение «любовная служба», но части речи, 
непосредственно предшествующие бормотанию, требуют прежде всего дополнений, 
которые могут иметь один смысл. Если мы их используем, то получится фантазия 
такого содержания, что видевшая сон готова, исполняя патриотический долг, 
предоставить себя для удовлетворения любовных потребностей военных, как 
офицеров, так и рядовых. Это, безусловно, совершенно неприлично, образец 
дерзкой либидозной фантазии, но в сновидении этого вовсе нет. Как раз там, где 
ход мыслей привел бы к этому признанию, в явном сновидении неясное бормотание, 
что-то утрачено или подавлено.

Вы согласитесь, надеюсь, что именно неприличие этих мест было мотивом для их 
подавления. Где, однако, найти аналогию этому случаю? В наши дни вам не 
придется ее долго искать. Возьмите какую-нибудь политическую газету, и вы 
найдете, что в нескольких местах текст изъят, на его месте светится белая 
бумага. Вы знаете, что это дело газетной цензуры. На этих пустых местах было 
что-то, что не понравилось высоким цензурным властям и поэтому было удалено. Вы 
думаете, как жаль, это было, может быть, самое интересное, «самое лучшее место».

В других случаях цензура оказывает свое действие не на готовый текст. Автор 
предвидел, какие выска– 
[156]
зывания могут вызвать возражения цензуры, и предусмотрительно смягчил их, 
слегка изменил или удовольствовался намеками и неполным изложением того, что 
хотел сказать. Тогда в газете нет пустых мест, а по некоторым намекам и 
неясностям выражения вы можете догадаться, что требования цензуры уже заранее 
приняты во внимание.

Будем придерживаться этого сравнения. Мы утверждаем, что пропущенные, скрытые 
за бормотанием слова сновидения принесены в жертву цензуре. Мы прямо говорим о 
цензуре сновидения, которой следует приписать известное участие в искажении 
сновидения. Везде, где в явном сновидении есть пропуски, в них виновата цензура 
сновидения. Нам следовало бы пойти еще дальше и считать, что действие цензуры 
сказывается каждый раз там, где элемент сновидения вспоминается особенно слабо, 
неопределенно и с сомнением по сравнению с другими, более ясными элементами. Но 
цензура редко проявляется так откровенно, так, хотелось бы сказать, наивно, как 
в примере сновидения о «любовной службе». Гораздо чаще цензура проявляется по 
второму типу, подставляя на место того, что должно быть, смягченное, 
приблизительное, намекающее.

Третий способ действия цензуры нельзя сравнить с приемами газетной цензуры; но 
я могу продемонстрировать его на уже проанализированном примере сновидения. 
Вспомните сновидение с «тремя плохими билетами в театр за 1 фл. 50 кр.». В 
скрытых мыслях этого сновидения на первом месте был элемент «поспешно, слишком 
рано». Это означало: нелепо было так рано выходить замуж, также бессмысленно 
было покупать так рано билеты в театр, смешно было со стороны невестки так 
поспешно истратить деньги на украшения. От этого центрального элемента 
сновидения ничего не осталось в явном сновидении; в нем 
[157]
центр тяжести переместился на посещение театра и покупку билетов. Благодаря 
этому смещению акцента, этой перегруппировке элементов содержания явное 
сновидение становится настолько непохожим на скрытые мысли сновидения, что мы и 
не подозреваем о наличии этих последних за первым. Это смещение акцента 
является главным средством искажения сновидения и придает сновидению ту 
странность, из-за которой видевший сон сам не хотел бы признать его за 
собственный продукт.

Пропуск, модификация, перегруппировка материала – таковы действия цензуры 
сновидения и средства его искажения. Сама цензура сновидения является причиной 
или одной из причин искажения сновидения, изучением которого мы теперь займемся.
 Модификацию и перегруппировку мы привыкли называть «смещением» (Verschiebung).

После этих замечаний о действии цензуры сновидения обратимся к вопросу о ее 
динамизме. Надеюсь, вы не воспринимаете выражение слишком антропоморфно и не 
представля