черты лица. 
[151]
Во всех других сновидениях, кроме детских и указанных, инфантильных по своему 
типу, как сказано, искажение воздвигает на нашем пути преграды. Мы пока еще не 
можем сказать, являются ли и они исполнением желания, как мы предполагаем; из 
их явного содержания мы не знаем, какому психическому раздражению они обязаны 
своим происхождением, и мы не можем доказать, что они также стремятся устранить 
это раздражение. Они, вероятно, должны быть истолкованы, т. е. переведены, их 
искажение надо устранить, явное содержание заменить скрытым, прежде чем сделать 
вывод, что открытое нами в детских сновидениях подтверждается для всех 
сновидений.




[152]



ДЕВЯТАЯ ЛЕКЦИЯ. ЦЕНЗУРА 
СНОВИДЕНИЯ

Уважаемые дамы и господа! Мы познакомились с возникновением, сущностью и 
функцией сновидения, изучая сновидения детей. Сновидения являются устранением 
нарушающих сон (психических) раздражений путем галлюцинаторного удовлетворения. 
Правда, из сновидений взрослых мы смогли объяснить только одну группу, которую 
мы назвали сновидениями инфантильного типа. Как обстоит дело с другими 
сновидениями, мы пока не знаем, мы также и не понимаем их. Пока мы получили 
результат, значение которого не хотим недооценивать. Всякий раз, когда 
сновидение нам абсолютно понятно, оно является галлюцинаторным исполнением 
желания. Такое совпадение не может быть случайным и незначительным.

Исходя из некоторых соображений и по аналогии с пониманием ошибочных действий 
мы предполагаем, что сновидение другого рода является искаженным заместителем 
для неизвестного содержания и только им должно объясняться. Исследование, 
понимание этого искажения сновидения и является нашей ближайшей задачей.

Искажение сновидения – это то, что нам кажется в нем странным и непонятным. Мы 
хотим многое уз– 
[153]
нать о нем: во-первых, откуда оно берется, его динамизм, во-вторых, что оно 
делает и, наконец, как оно это делает. Мы можем также сказать, что искажение 
сновидения – это продукт работы сновидения. Мы хотим описать работу сновидения 
и указать на действующие при этом силы.

А теперь выслушайте пример сновидения. Его записала дама нашего круга,* по ее 
словам, оно принадлежит одной почтенной высокообразованной престарелой даме. 
Анализ этого сновидения не был произведен. Наша референтка замечает, что для 
психоаналитика оно не нуждается в толковании. Сама видевшая сон его не 
толковала, но она высказала о нем свое суждение, как будто она сумела бы его 
истолковать. Вот как она высказалась о нем: и такая отвратительная глупость 
снится женщине 50 лет, которая день и ночь не имеет других мыслей, кроме заботы 
о своем ребенке.

А вот и сновидение о «любовной службе». "Она отправляется в гарнизонный 
госпиталь № 1 и говорит часовому у ворот, что ей нужно поговорить с главным 
врачом (она называет незнакомое ей имя), так как она хочет поступить на службу 
в госпиталь. При этом она так подчеркивает слово «служба», что унтер-офицер 
тотчас догадывается, что речь идет о «любовной службе». Так как она старая 
женщина, то он пропускает ее после некоторого колебания. Но вместо того чтобы 
пройти к главному врачу, она попадает в большую темную комнату, где вокруг 
длинного стола сидит и стоит много офицеров и военных врачей. Она обращается со 
своим предложением к какому-то штабному врачу, который понимает ее с нескольких 
слов. Дословно ее речь во сне следующая: «Я и многие другие женщины и молодые 
девушки Вены готовы солдатам, рядовым и 
офице-
– * Госпожа д-р фон Гуг-Гелльмут (1915). 
[154]
рам без различия.» Здесь в сновидений следует какое-то бормотание. Но то, что 
ее правильно поняли, видно по отчасти смущенному, отчасти лукавому выражению 
лиц офицеров. Дама продолжает: «Я знаю, что наше решение несколько странно, но 
оно для нас чрезвычайно серьезно. Солдата на поле боя тоже не спрашивают, хочет 
он умирать или нет». Следует минутное мучительное молчание. Штабной врач 
обнимает ее за талию и говорит: «Милостивая государыня, представьте себе, что 
дело действительно дошло бы до . (бормотание)». Она освобождается от его 
объятии с мыслью: «Все они одинаковы» – и возражает: «Господи, я старая женщина 
и, может быть, не окажусь в таком положении. Впрочем, одно условие должно быть 
соблюдено: учет возраста; чтобы немолодая дама совсем молодому парню. 
(бормотание); это было бы ужасно». Штабной врач: «Я прекрасно понимаю». 
Некоторые офицеры, и среди них тот, кто сделал ей в молодости предложение, 
громко смеются, и дама желает, чтобы ее проводили к знакомому главному врачу 
для окончательного выяснения. При этом, к великому смущению, ей приходит в 
голову, что она не знает его имени.