их содержание так же мало реально, как и 
содержание сновидений. Но может быть, эта общность названий обусловлена еще 
неизвестным нам психическим характером сновидения, тем, который мы ищем. 
Возможно также, что мы вообще не правы, когда придаем определенное значение 
общности названий. Но это выяснится лишь позднее.


–
1 Подробное обсуждение Фрейдом фантазий и их отношения к творческому процессу 
художника содержится в его ранних работах «Поэт и фантазирование» (1908), 
«Истерические фантазии и их отношение к бисексуальности» (1908). См. также 23-ю 
лекцию. Утверждение об эротической подкладке «снов наяву», ведущих к продуктам 
художественного творчества, выражает общую методологически неверную установку 
Фрейда на выведение поэтических созданий, имеющих объективную культурную 
ценность, из инстинктивных побуждений личности.




[109]



ШЕСТАЯ ЛЕКЦИЯ ПРЕДПОЛОЖЕНИЯ И ТЕХНИКА 
ТОЛКОВАНИЯ

Уважаемые дамы и господа! Итак, нам нужен новый подход, определенный метод, 
чтобы сдвинуться с места в изучении сновидения. Сделаю одно простое 
предложение: давайте будем придерживаться в дальнейшем предположения, что 
сновидение является не соматическим, а психическим феноменом. Что это означает, 
вы знаете, но что дает нам право на это предположение? Ничего, но ничто не 
мешает нам его сделать. Вопрос ставится так: если сновидение является 
соматическим феноменом, то нам нет до него дела; оно интересует нас только при 
условии, что является психическим феноменом. Таким образом, мы будем работать 
при условии, что это действительно так, чтобы посмотреть, что из этого следует. 
Результаты нашей работы покажут, останемся ли мы при этом предположении и 
сможем ли считать его, в свою очередь, определенным результатом. Чего мы, 
собственно, хотим достичь, для чего работаем? Мы хотим того, к чему вообще 
стремятся в науке, т. е. понимания феноменов, установления связей между ними и, 
в конечном счете, там, где это возможно, усиления нашей власти над ними.

Итак, мы продолжаем работу, предполагая, что сновидение есть психический 
феномен. В этом случае 
[110]
оно является продуктом и проявлением видевшего сон, который, однако, нам ничего 
не говорит, который мы не понимаем. Но что вы будете делать в случае, если я 
скажу вам что-то непонятное? Спросите меня, не так ли? Почему нам не сделать то 
же самое, не расспросить видевшего сон, что означает его 
сновидение?
Вспомните, мы уже были однажды в данной ситуации. Это было при исследовании 
ошибочных действий, в случае оговорки. Некто сказал: Da sind Dinge zum 
Vorschwein gekommen, и по этому поводу его спросили – нет, к счастью, не мы, а 
другие, совершенно непричастные к психоанализу люди, – эти другие спросили, что 
он хотел сказать данными непонятными словами. Спрошенный тотчас же ответил, что 
он имел намерение сказать: das waren Schweinereien (это были свинства), но 
подавил это намерение для другого, выраженного более мягко. Уже тогда я вам 
заявил, что этот расспрос является прообразом любого психоаналитического 
исследования, и теперь вы понимаете, что техника психоанализа заключается в том,
 чтобы получить решение загадок, насколько это возможно, от самого обследуемого.
 Таким образом, видевший сон сам должен нам сказать, что значит его сновидение.

Но, как известно, при сновидении все не так просто. При ошибочных действиях это 
удавалось в целом ряде случаев, но были и случаи, когда спрашиваемый ничего не 
хотел говорить и даже возмущенно отклонял предложенный нами вариант ответа. При 
сновидении же случаев первого рода вообще нет; видевший сон всегда отвечает, 
что он ничего не знает. Отрицать наше толкование он не может, потому что мы ему 
ничего не можем предложить. Может быть, нам все же отказаться от своей попытки? 
Ни он, ни мы ничего не знаем, а кто-то третий уж наверняка ничего не может 
знать, так что у нас, пожалуй, нет никакой 
[111]
надежды что-либо узнать. Тогда, если хотите, оставьте эту попытку. Если нет, 
можете следовать за мной. Я скажу вам, что весьма возможно и даже очень 
вероятно, что видевший сон все-таки знает, что означает его сновидение, он 
только не знает о своем знании и полагает поэтому, что не знает этого.

Вы можете мне заметить, что я опять ввожу новое предположение, уже второе в 
этом коротком изложении, и тем самым в значительной степени ставлю под сомнение 
достоверность своего метода. Итак, первое предположение заключается в том, что 
сновидение есть психический феномен, второе – в том, что в душе человека 
существует что-то, о чем он знает, не зная, что он о нем знает, и т. д. Стоит 
только принять во внимание внутреннюю неправдоподобность каждого из эти