али, что они могут 
объяснить только часть сновидения, а не все его целиком.

Поэтому нам не следует совсем отказываться от этой теории. Более того, она 
может найти свое дальнейшее развитие. Совершенно безразлично, чем нарушается 
сон, а душа побуждается к сновидению. Не всегда это может быть чувственное 
раздражение, исходящее извне, иногда это раздражение, исходящее из внутренних 
органов, так называемое органическое раздражение. Последнее предположение 
напрашивается само собой, оно соответствует также самым распространенным 
взглядам на возникновение сновидений. Часто приходится слышать, что сновидения 
возникают в связи с состоянием желудка. К сожалению, и в этом случае приходится 
только предполагать, было ли ночью какое-либо внутреннее раздражение, которое 
после пробуждения невозможно определить, и потому действие такого раздражения 
остается недоказуемым. Но не будем оставлять без внимания тот факт, что многие 
достоверные наблюдения подтверждают возникновение сновидений от раздражений 
внутренних органов. В общем несомненно, что состояние внутренних органов может 
влиять на сновидения. Связь между некоторым содержанием сновидения и 
переполнением мочевого пузыря или возбужденным состоянием половых органов до 
того очевидна, что ее невозможно отрицать. От этих ясных случаев можно пе– 
[103]
рейти к другим, в которых содержание сновидения, по крайней мере, позволяет 
определенно предположить, что такие раздражения внутренних органов оказали свое 
действие, так как в этом содержании есть что-то, что можно понять как 
переработку, отображение, толкование этих раздражений. Исследователь сновидений 
Шернер (Scherner, 1861) особенно настойчиво отстаивал точку зрения на 
происхождение сновидений от раздражений внутренних органов и привел тому 
несколько прекрасных примеров. Так, например, в сновидении «два ряда красивых 
мальчиков с белокурыми волосами и нежным цветом лица стоят друг против друга с 
желанием бороться, бросаются друг на друга, одна сторона нападает на другую, 
обе стороны опять расходятся, занимают прежнее положение, и все повторяется 
сначала», он толкует эти ряды мальчиков как зубы, соответствующие друг другу, и 
оно находит полное подтверждение, когда после этой сцены видящий сон 
«вытягивает из челюсти длинный зуб». Толкование о «длинных, узких, извилистых 
ходах», по-видимому, тоже верно указывает на кишечное раздражение и 
подтверждает положение Шернера о том, что сновидение прежде всего старается 
изобразить вызывающий раздражение орган похожими на него предметами.

Итак, мы, должно быть, готовы уже признать, что внутренние раздражения могут 
играть в сновидении такую же роль, как и внешние. К сожалению, их оценивание 
вызывает те же возражения. В большом числе случаев толкование раздражения 
внутренних органов ненадежно или бездоказательно, не все сновидения, но только 
определенная их часть возникает при участии раздражения внутренних органов, и, 
наконец, раздражение внутренних органов, так же как и внешнее чувственное 
раздражение, в состоянии объяснить из сновидения не больше, чем 
непосредственную ре– 
[104]
акцию на раздражение. Откуда берется остальная часть сновидения, остается 
неясным.

Отметим себе, однако, своеобразие жизни сновидений, которое выявляется при 
изучении раздражающих воздействий. Сновидение не просто передает раздражение, 
оно перерабатывает его, намекает на него, ставит его в определенную связь, 
заменяет чем-то другим. Это одна сторона работы сновидения, которая должна нас 
заинтересовать, потому что она, возможно, ближе подведет нас к сущности 
сновидения: если кто-то делает что-нибудь по побуждению, то этим побуждением 
дело не ограничивается. Драма Макбет Шекспира, например, возникла как пьеса по 
случаю того, что на престол взошел король, впервые объединивший три страны под 
своей короной. Но разве этот исторический повод исчерпывает все содержание 
драмы, объясняет нам ее величие и загадки? Возможно, действующие на спящего 
внешние и внутренние раздражения тоже только побудители сновидения, ничего не 
говорящие нам о его сущности.

Другое общее сновидениям качество – его психическая особенность, с одной 
стороны, трудно уловима, а с другой – не дает отправной точки для дальнейшего 
исследования. В сновидении мы в большинстве случаев что-то переживаем в 
визуальных формах. Могут ли раздражения дать этому объяснение? Действительно ли 
это то раздражение, которое мы переживаем? Почему же тогда переживание 
визуально, если раздражение глаз происходит только в самых редких случаях? Или 
следует допустить, что когда нам снятся речи, то во время сна мы слышим 
разговор или подобный ему шум? Эту возможность я позволю себе со всей 
решительностью отвергнуть.

Если изучение общих черт сновидений не может помочь нам в дальнейших 
исследованиях, то, возможно, стоит обратиться к изучению их различий. Прав– 
[105]
да, сновидения часто бессмысленны, запутанны, абсурдны; но есть и осмысленные, 
трезвые (nьchterne), разумные. Посмотрим, не смогут ли последние, осмысленные, 
разъяснить нам первые, бессмысленные. Сообщу вам разумное сновидение, 
рассказанное мне одним молодым человеком. «Я гулял по Кертнерштрассе, встретил 
господина X., к которому присоединился на какое-то время, потом пошел в 
ресторан. За моим столиком сидели две дамы и один господин. Я сначала очень 
рассердился на это и не хотел на них смотреть. Потом взглянул и нашел, что они 
весьма милы». Видевший сон замечает при этом, что вечером перед сном 
действительно гулял по Кертнерштрассе, это его обычный путь, и встретил 
господина X. Другая часть сновиде