скоре выходит замуж за господина X. Хотя господин У давно 
знает господина Х и даже имеет с ним деловые связи, он все время забывает его 
фамилию и всякий раз, когда должен писать ему по делу, справляется о его 
фамилии у других».* Очевидно, господин У не хочет ничего знать о счастливом 
сопернике. «И думать о нем не хочу».

Или другой пример: дама справляется у врача о здоровье общей знакомой, называя 
ее по девичьей фамилии. Ее фамилию по мужу она забыла. Затем она признается, 
что очень недовольна этим замужеством и не выносит мужа своей подруги.
**
Мы еще вернемся к забыванию имен и обсудим это с разных сторон, сейчас же нас 
интересует преимущественно психическая ситуация, в которой происходит забывание.

Забывание намерений в общем можно объяснить потоком противоположных намерений, 
которые не позволяют выполнить первоначальное намерение. Так думаем не только 
мы, занимающиеся психоанализом, это общепринятое мнение людей, которые 
придерживаются его в жизни, но почему-то отрицают в теории. Покровитель, 
извиняющийся перед просителем за то, что забыл выполнить его просьбу, едва ли 
будет оправдан в его глазах. Проситель сразу же подумает: ему ведь совершенно 
все равно; хотя он обещал, он ничего не сделал. И в жизни забывание тоже 
считается в известном отношении предосудительным, различий между житейской и 
психоаналитической точкой зрения на эти ошибочные действия, по-видимому, нет. 
Представьте себе хозяйку, которая встречает гостя 
слова-
– * По К. Г. Юнгу (1907, 52).

** По А. А. Бриллу (1912, 191). 
[55]
ми: «Как, вы пришли сегодня? А я и забыла, что пригласила вас на сегодня». Или 
молодого человека, который признался бы возлюбленной, что он забыл о 
назначенном свидании. Конечно, он в этом не признается, а скорее придумает 
самые невероятные обстоятельства, которые не позволили ему прийти на свидание и 
даже не дали возможности предупредить об этом. На военной службе, как все знают 
и считают справедливым, забычивость не является оправданием и не освобождает от 
наказания. Здесь почему-то все согласны, что определенное ошибочное действие 
имеет смысл, причем все знают какой. Почему же нельзя быть до конца 
последовательным и не признать, что и к другим ошибочным действиям должно быть 
такое же отношение? Напрашивается естественный ответ.

Если смысл этого забывания намерений столь очевиден даже для неспециалиста, то 
вы не будете удивляться тому, что и писатели используют это ошибочное действие 
в том же смысле. Кто из вас читал или видел пьесу Б. Шоу Цезарь и Клеопатра, 
тот помнит, что в последней сцене перед отъездом Цезаря преследует мысль, будто 
он намеревался что-то сделать, о чем теперь забыл. В конце концов оказывается, 
что он забыл попрощаться с Клеопатрой. Этой маленькой сценой писатель хочет 
приписать великому Цезарю преимущество, которым он не обладал и к которому 
совсем не стремился. Из исторических источников вы можете узнать, что Цезарь 
заставил Клеопатру последовать за ним в Рим, и она жила там с маленьким 
Цезарионом, пока Цезарь не был убит, после чего ей пришлось бежать из города.

Случаи забывания намерений в общем настолько ясны, что мало подходят для нашей 
цели получить косвенные улики для объяснения смысла ошибочного действия из 
психической ситуации. Поэтому обратимся к особенно многозначным и малопонятным 
ошибоч– 
[56]
ным действиям – к затериванию и запрятыванию вещей. Вам, конечно, покажется 
невероятным, что в затеривании, которое мы часто воспринимаем как досадную 
случайность, участвует какое-то наше намерение. Но можно привести множество 
наблюдений вроде следующего. Молодой человек потерял дорогой для него карандаш. 
За день до этого он получил письмо от шурина, которое заканчивалось словами: «У 
меня нет желания потворствовать твоему легкомыслию и лени».* Карандаш был 
подарком этого шурина. Без такого совпадения мы, конечно, не могли бы 
утверждать, что в затеривании карандаша участвует намерение избавиться от вещи. 
Аналогичные случаи очень часты. Затериваются предметы, когда поссоришься с тем, 
кто их дал и о ком неприятно вспоминать, или когда сами вещи перестают 
нравиться и ищешь предлога заменить их другими, лучшими. Проявлением такого же 
намерения по отношению к предмету выступает и то, что его роняют, разбивают, 
ломают. Можно ли считать случайностью, что как раз накануне своего дня рождения 
школьник теряет, портит, ломает нужные ему вещи, например ранец или карманные 
часы?
Тот, кто пережил много неприятного из-за того, что не мог найти вещь, которую 
сам же куда-то заложил, вряд ли поверит, что он сделал это намеренно. И 
все-таки нередки случаи, когда обстоятельства, сопровождающие запрятывание, 
свидетельствуют о намерении избавиться от предмета на короткое или долгое время.
 Вот лучший пример такого рода.

Молодой человек рассказывает мне: "Несколько лет тому назад у меня были 
семейные неурядицы, я считал свою жену слишком холодной, и, хотя я признавал ее 
прекрасные качества, мы жили без нежных чувств друг к другу. Однажды она 
под