рождения. Стремясь, хотя и напрасно, преодолеть эту травму, человек 
бессознательно стремится возвратиться в материнское чрево. Задача психоанализа 
усматривалась в том, чтобы избавить пациента от этой травмы. После некоторых 
колебаний Фрейд отверг концепцию Ранка. 
[36]
"Чрезвычайно тонко художественно мотивированная и технически блестяще 
использованная оговорка, которую приводит Фрейд из Валленштейна, доказывает, 
что поэты хорошо знают механизм и смысл ошибочных действий и предполагают их 
понимание и у слушателя. В Венецианском купце Шекспира (3-й акт, 2-я сцена) мы 
находим тому еще один пример. Порция, которая по воле своего отца может выйти 
замуж только за того, кто вытянет счастливый жребий, лишь благодаря счастливой 
случайности избавляется от немилых ей женихов. Но когда она находит наконец 
Бассанио, достойного претендента, который ей нравится, она боится, как бы и он 
не вытянул несчастливый жребий. Ей хочется ему сказать, что и в этом случае он 
может быть уверен в ее любви, но она связана данной отцу клятвой. В этой 
внутренней двойственности она говорит желанному 
жениху:
Помедлите, день-два хоть подождите Вы рисковать; ведь если ошибетесь – Я 
потеряю вас; так потерпите.

Мне что-то говорит (хоть не любовь), Что не хочу терять вас; вам же ясно, Что 
ненависть не даст подобной мысли.

Но, если вам не все еще понятно (Хоть девушке пристойней мысль, чем слово), – Я 
б месяц-два хотела задержать вас, Пока рискнете. Я б вас научила, Как выбрать. 
Но тогда нарушу клятву.

Нет, ни за что. Итак, возможен промах.

Тогда жалеть я буду, что греха Не совершила! О, проклятье взорам, Меня 
околдовавшим, 
разделившим!
Две половины у меня: одна Вся вам принадлежит; другая – вам. [37] Мне – я 
сказать хотела; значит, вам же, – Так ваше все!..

(Перевод Т. 
Щепкиной-Куперник)
Поэт с удивительным психологическим проникновением заставляет Порцию в оговорке 
сказать то, на что она хотела только намекнуть, так как она должна была 
скрывать, что до исхода выбора она вся его и его любит, и этим искусным приемом 
поэт выводит любящего, так же как и сочувствующего ему зрителя, из состояния 
мучительной неизвестности, успокаивая насчет исхода выбора".

Обратите внимание на то, как ловко Порция выходит из создавшегося вследствие ее 
оговорки противоречия, подтверждая в конце концов правильность 
оговорки:
Мне – я сказать хотела; значит, вам же, – Так ваше все!..

Так мыслитель, далекий от медицины, иногда может раскрыть смысл ошибочного 
действия одним своим замечанием, избавив нас от выслушивания разъяснений. Вы 
все, конечно, знаете остроумного сатирика Лихтенберга (1742-1799),1 о котором 
Гете сказал: «Там, где у него шутка, может скрываться проблема. Но ведь 
благодаря шутке иногда решается проблема». В своих остроумных сатирических 
заметках (1853) Лихтенберг пишет: «Он всегда читал Agamemnon [Агамемнон] вместо 
angenommen [принято], настолько он зачитывался Гомером». Вот настоящая теория 
очитки.


–
1 Лихтенберг Г. К. (1742-1799) – один из любимых писателей Фрейда. В работе 
«Остроумие и его отношение к бессознательному» (1905) Фрейд разбирает многие из 
его афоризмов. 
[38]
В следующий раз мы обсудим, насколько мы можем согласиться с точкой зрения 
поэтов на ошибочные действия.




[39]



ТРЕТЬЯ ЛЕКЦИЯ. ОШИБОЧНЫЕ ДЕЙСТВИЯ 
(ПРОДОЛЖЕНИЕ)

Уважаемые дамы и господа! В прошлый раз нам пришла в голову мысль рассматривать 
ошибочное действие само по себе, безотносительно к нарушенному им действию, 
которое предполагали совершить; у нас сложилось впечатление, будто в отдельных 
случаях оно выдает свой собственный смысл, и если бы это подтвердилось еще в 
большем числе случаев, то этот смысл был бы для нас интереснее, чем 
исследование условий, при которых возникает ошибочное действие.

Договоримся еще раз о том, что мы понимаем под «смыслом» (Sinn) какого-то 
психи