1.


Термин “нарцизм” заимствован нами из описаной Р. Ncke в 1899 г. картины болезни.
 Термин этот применялся им для обозначения состояния, при котором человек 
относится к собственному телу, как к сексуальному объекту, т.е. любуется им с 
чувством сексуального удовольствия, гладит его, ласкает до тех пор, пока не 
получает от этого полного удовлетворения. Такая форма проявления нарцизма 
представляет из себя извращение, захватывающее всю область сексуальной жизни 
данного лица, и вполне соответствует тем представлениям и предположениям, с 
которыми мы обычно приступаем к изучению всех извращений.

Психоаналитические наблюдения обнаружили, что отдельные черты нарцистического 
поведения наблюдаются, между прочим, у многих лиц, страдающих другими 
болезненными явлениями; так, например, по Sadger'y, у гомосексуальных лиц. В 
конце концов возникает предположение, что проявления либидо, заслуживающие 
название нарцизма, можно наблюдать в гораздо более широком объеме, и им должно 
быть уделено определенное место в нормальном сексуальном развитии человека.

Такие же предположения возникают в связи с трудностями, встречающимися во время 
психоаналитического лечения невротиков, так как оказывается, что такое 
нарцистическое поведение больных ограничивает возможность терапевтически влиять 
на них. Нарцизм в этом смысле не является перверзией, а либидинозным 
дополнением к эгоизму инстинкта самосохранения, известную долю которого с 
полным правом предполагают у каждого живого существа.

С тех пор как сделана была попытка осветить психологию Dementia praecox 
(Kraepelin) или Schizophrenia (Bleuler) с точки зрения теории либидо, явился 
новый важный повод к тому, чтобы заняться вопросом о первичном нормальном 
нарцизме. У таких больных, которых я предложил назвать парафрениками, 
наблюдается две следующие основные характерные черты: бред величия и потеря 
интереса к окружающему миру (к лицам и предметам). Вследствие указанного 
изменения психики такие больные не поддаются воздействию психоанализа, и мы не 
можем добиться их излечения. Но необходимо более точно определить и выяснить 
признаки и особенности этого ухода парафреника от внешнего мира. Как у истерика,
 так и у невротика, страдающего навязчивыми состояниями, поскольку их болезнь 
отражается на их отношении к миру, нарушено нормальное отношение к реальности. 
Но анализ обнаруживает, что у таких больных тем не менее вовсе не утрачено 
эротическое отношение к людям и предметам, оно сохранено у них в области 
фантазии, т.е., с одной стороны, реальные объекты заменяются и смешиваются у 
них с воображаемыми образами, с другой стороны, они не делают никаких усилий 
для реального достижения своих целей, т. е. для действительного обладания 
объектами.

Только для этих состояний либидо и следует сохранить употребляемое Jung'oм без 
строгого различия выражение: интроверзия либидо (Introversion der Libido). У 
парафреников дело обстоит иначе. У них, по-видимому, либидо совершенно 
отщепилось от людей и предметов внешнего мира без всякой замены продуктами 
фантазии. Там, где такая замена как будто наблюдается, дело идет, по-видимому, 
о вторичном процессе, о попытке к самоизлечению, выражающейся в стремлении 
вернуть либидо объекту.

Возникает вопрос: какова же дальнейшая судьба либидо, отщепившегося при 
Schizophrenia от объектов? В этом отношении нам дает указание бред величия при 
этой болезни. Он образовался за счет либидо объектов. Либидо, оторвавшись от 
внешнего мира, обращается на собственное Я, и таким образом создается состояние,
 которое мы можем назвать нарцизмом. Но самый бред величия не является чем-то 
совершенно новым, а представляет из себя, как мы знаем, увеличение и выявление 
бывшего уже раньше состояния. Нарцизм парафреника, возникший вследствие 
перенесения либидо на собственное Я, является, таким образом, вторичным, 
появившимся на почве первичного, до того затемненного разнообразными влияниями.

Отмечу еще раз, что я не собираюсь разъяснять или углублять здесь проблему 
Schizophrenia, а делаю только сводку того, что уже говорилось в другом месте, 
чтобы доказать необходимость включения нарцизма в общую схему развития либидо.

Третьим источником такого, как мне кажется, вполне законного дальнейшего 
развития теории либидо являются наши наблюдения над душевной жизнью примитивных 
народов и детей и наше понимание их психики. У примитивных народов мы наблюдаем 
черты, которые могли бы быть приняты за проявления бреда величия, если бы 
встречались лишь в единичных случаях. Сюда относится громадная переоценка 
примитивными народами могущества их желаний и душевных движений, “всемогущество 
мысли”, вера в сверхъестественную силу слова, приемы воздействия на внешний мир,
 составляющие “магию” и производящие впечатление последовательного проведения в 
жизнь представлений о собственном величии и всемогуществе. Совершенно сходное 
отношение к внешнему миру мы предполагаем и у современного ребенка, развитие 
которого нам гораздо менее ясно [1 - S. Ferenczi “Entwicklungsstufe des 
Wirklichkeitssinnes”, “Intern. Zeitschr. f. Arzte”, PSA., 1, 1913.]. Таким 
образом, у нас создается представление о том, что первично либидо 
концентрируе