ество, обусловленное первичными позывами. Он обладает
спонтанностью, порывистостью, дикостью, а также и энтузиазмом и героизмом
примитивных существ". Затем Ле Бон особо останавливается на снижении
интеллектуальных достижении, происходящем у человека при растворении его в
массе'.

Оставим теперь отдельного человека и обратимся к описанию массовой души в
изложении Ле Бона. В нем нет моментов, происхождение и классификация
которых затруднила бы психоаналитика. Ле Бон указывает нам путь,
подтверждая соответствие между душевлой жизнью примитивного человека и
ребенка.

Масса импульсивна, изменчива и возбудима. Ею почти исключительно руководит
бессознательное2. Импульсы, которым повинуется масса, могут быть, смотря по
обстоятельствам, благородными или жестокими, героическими или трусливыми,
но во всех случаях они столь повелительны, что не дают проявляться не
только личному интересу, но даже инстинкту самосохранения. Ничто у нее не
бывает преднамеренным. Если она и страстно желает чего-нибудь, то всегда не
надолго, она неспособна к постоянству воли. Она не выносит отсрочки между
желанием и осуществлением желаемого. Она чувствует себя всемогущей, у
индивида в массе исчезает понятие невозможного.

Масса легковерна и чрезвычайно легко поддается влиянию, она некритична,
неправдоподобного для нее не существует. Она думает образами, порождающими
друг друга ассоциативно, - как это бывает у отдельного человека, когда он
свободно фантазирует, - не выверяющимися разумом на соответствие с
действительностью. Чувства массы всегда просты и весьма гиперболичны.
Масса, таким образом, не знает ни сомнений, ни неуверенности'.

Масса немедленно доходит до крайности, высказанное подозрение сразу же
превращается у нее в непоколебимую уверенность, зерно антипатии - в дикую
ненависть.

Склонную ко всем крайностям массу и возбуждают тоже лишь чрезмерные
раздражения. Тот, кто хочет на нее влиять, не нуждается в логической
проверке своей аргументации, ему подобает живописать ярчайшими красками,
преувеличивать и всегда повторять то же самое.

Так как масса в истинности или ложности чего-либо не сомневается и при этом
сознает свою громадную силу, она столь же нетерпима, как и подвластна
авторитету. Она уважает силу, добротой же, которая представляется ей всего
лишь разновидностью слабости, руководствуется лишь в незначительной мере.
От своего героя она требует силы, даже насилия. Она хочет, чтобы ею владели
и ее подавляли, хочет бояться своего господина. Будучи в основе своей
вполне консервативной, у нее глубокое отвращение ко всем новшествам и
прогрессу и безграничное благоговение перед традицией.

Для правильного суждения о нравственности масс следует принять во внимание,
что при совместном пребывании индивидов массы у них отпадают все
индивидуальные тормозящие моменты и просыпаются для свободного
удовлетворения первичных позывов все жестокие, грубые, разрушительные
инстинкты, дремлющие в отдельной особи как пережитки первобытных времен.
Но, под влиянием внушения, массы способны и на большое самоотречение,
бескорыстие и преданность идеалу. В то время как у изолированного индивида
едва ли не единственным побуждающим стимулом является личная польза, в
массе этот стимул преобладает очень редко. Можно говорить о повышении
нравственного уровня отдельного человека под воздействием массы. Хотя и
интеллектуальные достижения массы всегда много ниже достижений отдельного
человека, ее поведение может как намного превышать уровень индивида, так и
намного ему уступать.

Некоторые другие черты в характеристике Ле Бона подтверждают право
отождествить массовую душу с душой примитивного человека. У масс могут
сосуществовать и согласоваться самые противоположные идеи, без того чтобы
из их логического противоречия возник конфликт. То же самое мы находим в
бессознательной душевной жизни отдельных людей, детей и невротиков, как это
давно доказано психоанализом'. ' Амбивалентные эмоциональные переживания
маленького ребенка к близким ему людям могут долгое время сосуществовать,
причем выражение одного из них не мешает выражению противоположного. Если,
наконец, все же возникает конфликт, то он разрешается тем, что ребенок
меняет объект и переносит одно из амбивалентных душевных движений на другое
лицо. Из истории развития невроза у взрослого человека мы также можем
узнать, что подавленное душевное переживание часто долгое время продолжает
жить в бессознательных и даже сознательных фантазиях, содержание которых,
конечно, прямо противоположно доминирующему стремлению, причем эта
противоположность не вызывает, однако, активного противодействия "Я" к
тому, что было им отброшено. Это "Я" часто довольно долго потворствует
фантазии. Но затем внезапно, обычно вследствие повышения аффективного
характера фантазии, конфликт между фантазией и "Я" разверзается со всеми
своими последствиям".

Далее, масса подпадает под поистине магическую власть слов, которые
способны вызывать в массовой душе страшнейшие бури или же эти бури
укрощать. "Разумом