может выноситься
длительно и временами должно проходить обратный процесс. При всех
отречениях и ограничениях, налагаемых на "Я", периодический прорыв
запрещений является правилом, как на это указывает установление праздников,
которые ведь, по сути своей, не что иное, как предложенные законом
эксцессы; это чувство освобождения придает им характер веселья. Сатурналии
римлян и современный карнавал совпадают в этой существенной черте с
празднествами примитивных народов, которые, обычно, завершаются всякого
рода распутством при нарушении священнейших законов. Но "Идеал Я"
охватывает сумму всех ограничений, которым должно подчиняться "Я"; поэтому
отмена идеала должна бы быть грандиозным празднеством для "Я", которое
опять могло бы быть довольным самим собой'.

Если что-нибудь в "Я" совпадает с "Идеалом Я", всегда будет присутствовать
ощущение триумфа. Чувство виновности (и чувство неполноценности) может
также быть понято как выражение напряженности между "Я" и идеалом. Как
известно, есть люди, у которых общая настроенность периодически колеблется;
чрезмерная депрессия через известное среднее состояние переходит в
повышенное самочувствие, и притом эти колебания проходят в очень различных
больших амплитудах, от еле заметного до тех крайностей, которые в качестве
меланхолии и мании в высшей степени мучительно и вредоносно нарушают жизнь
таких людей. В типичных случаях этого циклического расстройства внешние
причины, по-видимому, не имеют решающего значения; что касается внутренних
мотивов, их мы находим не больше, и они не иные, чем у всех других. Поэтому
образовалась привычка рассматривать эти случаи как не психогенные. О
других, совершенно похожих случаях циклического расстройства, которые,
однако, легко вывести из душевных травм, речь будет ниже.

Обоснование этих спонтанных колебаний настроения, следовательно,
неизвестно; механизм, сменяющий меланхолию манией, нам непонятен. Это,
наверное, как раз те больные, по отношению к которым могла бы оправдаться
наша догадка, что их "Идеал Я" на время растворяется в "Я", после того, как
до того он властвовал особенно сурово.

Во избежание неясностей запомним следующее: на основе нашего анализа "Я"
достоверно выяснено, что в случаях мании "Я" и "Идеал Я" сливаются, так что
в настроении триумфа и довольства собой, не нарушаемом самокритикой, данное
лицо может наслаждаться устранением задержек, устранением учета чужих
интересов и упреков самому себе. Менее очевидно, но довольно вероятно, что
несчастье меланхолика есть выражение острого раскола между обеими
инстанциями "Я", при котором чрезмерно чувствительный идеал беспощадно
проявляет свое осуждение "Я" в виде самоунижения и мании неполноценности.
Остается лишь вопрос, следует ли искать причину этих измененных отношений
между "Я" и "Идеалом Я" в вышеустановленных периодических возмущениях
против новой институции или же за это ответственны иные обстоятельства.

Переход к мании не является необходимой чертой в истории болезни
меланхолической депрессии. Бывают простые, единичные, а также периодически
повторяющиеся меланхолии, никогда такого исхода не имеющие. С другой
стороны, существуют меланхолии, в которых повод, по-видимому, играет
этиологическую роль. Таковы меланхолии после утраты любимого объекта, будь
то вследствие его смерти или вследствие обстоятельств, вынудивших
отступление либидо от объекта. Такая психогенная меланхолия так же может
перейти в манию, и цикл этот может многократно повториться, как и при якобы
спонтанной меланхолии. Итак, соотношения здесь довольно неясны, тем более,
что до сих пор лишь немногие формы и случаи меланхолии подвергались
психоаналитическому исследованию. Пока мы понимаем лишь те случаи, в
которых от объекта отказались ввиду того, что он оказался недостойным
любви. Путем идентификации он затем снова в "Я" утверждается и подвергается
строгому суду со стороны "Идеала Я". Упреки и агрессии против объекта
выявляются в виде меланхолических упреков самому себе'.

И при такой меланхолии возможен переход к мании; следовательно, эта
возможность является чертой, не зависящей от остальных признаков картины
болезни

Я не вижу затруднений для того, чтобы момент периодического возмущения "Я"
против "Идеала Я" принять во внимание при обоих видах меланхолии, как
психогенной, так и спонтанной При спонтанной можно предположить, что "Идеал
Я" склонен к особой суровости, которая затем автоматически влечет за собой
временное его упразднение. При психогенной меланхолии "Я" подстрекается к
возмущению дурным обращением с ним его идеала, которому "Я" подвергается в
случае идентификации с отвергнутым объектом.








----------------------------------------------------------------------------
                              XII. ДОПОЛНЕНИЯ

В процессе исследования, временно заканчивающемся, нам открылись различные
побочные пути, которых мы сначала избегали, но на которых мы нередко
находили возможности распознавания: кое-что из упущенного мы теперь
наверстываем.

А) Разница между идентификацией "Я" и заменой "Идеала Я" объектом находит
интересное пояснение в двух больших искусственных массах, которые мы
недавно изучали - в войске и христианской церкви.

Очевидно, что солдат своим идеалом делает своего начальника, т. е.,
собственно говоря