ащением отцовской орды в братскую общину. Конечно, это только
гипотеза, как и столь многие другие, с помощью которых исследователи
доисторического периода пытаются осветить тьму первобытных времен, - "just
so story", как остроумно назвал ее один отнюдь не недружелюбный английский
критик - но я думаю, что такой гипотезе делает честь, если она оказывается
пригодной вносить связанность и понимание во все новые области.

Человеческие массы опять-таки показывают нам знакомую картину одного
всесильного среди толпы равных сотоварищей, картину, которая имеется и в
нашем представлении о первобытной орде. Психология этой массы, как мы ее
знаем из часто проводившихся описаний, а именно: исчезновение сознательной
обособленной личности, ориентация мыслей и чувств в одинаковых с Другими
направлениях, преобладание аффективности и бессознательной душевной сферы,
склонность к немедленному выполнению - внезапных намерений - все это
соответствует состоянию регресса к примитивной душевной деятельности, какая
напрашивается для характеристики именно первобытной орды'.

Масса кажется нам вновь ожившей первобытной ордой. Так же как в каждом
отдельном индивиде первобытный человек фактически сохранился, так и из
любой человеческой толпы может снова возникнуть первобытная орда; поскольку
массообразование обычно владеет умами людей, мы в нем узнаем продолжение
первобытной орды. Мы должны сделать вывод, что психология массы является
древнейшей психологией человечества; все, что мы, пренебрегая всеми
остатками массы, изолировали как психологию индивидуальности, выделилось
лишь позднее, постепенно и, так сказать, все еще только частично, из
древней массовой психологии. Мы еще попытаемся установить исходную точку
этого развития.

Дальнейшие размышления указывают нам, в каком пункте это утверждение
нуждается в поправке. Индивидуальная психология, должно быть, по меньшей
мере такой же давности, как и психология массовая, ибо с самого начала
существовало две психологии: одна - психология массовых индивидов, другая -
психология отца, возглавителя, вождя. Отдельные индивиды массы были так же
связаны, как и сегодня, отец же первобытной орды был свободен. Его
интеллектуальные акты были и в обособленности сильны и независимы, его воля
не нуждалась в подтверждении волей других. Следовательно, мы полагаем, что
его "Я" было в малой степени связано либидинозно, он не любил никого, кроме
себя, а других лишь постольку, поскольку они служили его потребностям. Его
"Я" не отдавало объектам никаких излишков.

На заре истории человечества он был тем сверхчеловеком, которого Ницше
ожидал лишь от будущего. Еще и теперь массовые индивиды нуждаются в
иллюзии, что все они равным и справедливым образом любимы вождем, сам же
вождь никого любить не обязан, он имеет право быть господского нрава,
абсолютно нарцистическим, но уверенным в себе и самостоятельным. Мы знаем,
что любовь ограничивает нарциссизм, и могли бы доказать, каким образом,
благодаря этому своему воздействию, любовь стала культурным фактором.

Праотец орды еще не был бессмертным, каковым он позже стал через
обожествление Когда он умирал, его надлежало заменять; его место занимал,
вероятно, один из младших сыновей, бывший до той поры массовым индивидом,
как и всякий другой. Должна, следовательно, существовать возможность для
превращения психологии массы в психологию индивидуальную, должно быть
найдено условие, при котором это превращение совершается легко, как это
возможно у пчел, в случае надобности выращивающих из личинки вместо рабочей
пчелы королеву. В таком случае можно себе представить лишь одно: праотец
препятствовал удовлетворению прямых сексуальных потребностей своих сыновей;
он принуждал их к воздержанию и, следовательно, к эмоциональным связям с
ним и друг с другом, которые могли вырастать из стремлений с заторможенной
сексуальной целью. Он, так сказать, вынуждал их к массовой психологии Его
сексуальная зависть и нетерпимость стали в конце концов причиной массовой
психологии'. Тому, кто становился его наследником, давалась также
возможность сексуального удовлетворения и выхода тем самым из условий
массовой психологии Фиксация любви на женщине, возможность удовлетворения
без отсрочки и накапливания энергии положило конец значению
целезаторможенных сексуальных стремлений и допускало нарастание нарциссизма
всегда до одинакового уровня К этому взаимоотношению любви и формирования
характера мы вернемся в дополнительной главе

Как нечто особо поучительное отметим еще то, как конституция первобытной
орды относится к организации, посредством которой - не говоря о средствах
принудительных - искусственная масса держится в руках На примере войска и
церкви мы видели, что этим средством является иллюзия, будто вождь любит
каждого равным и справедливым