тела, прежде чем изучать поведенческие характеристики.
 Тело никогда не лжет. Оно отражает то, что происходит в эмоциональном и 
ментальном планах. 
    Я рекомендую тебе несколько раз внимательно перечитать физическое описание 
каждой травмы и хорошо запомнить различия между их характеристиками. 
    Я знаю, что многие люди все чаще прибегают к эстетической хирургии, 
стремясь исправить отдельные черты своего физического тела. На мой взгляд, они 
играют сами с собой злую шутку: если травму нельзя обнаружить по физическим 
признакам, то это еще не значит, что она излечена. Многие из тех, кто 
пользовался услугами эстетической хирургии, были сильно разочарованы, когда 
два-три года спустя снова появлялось то, что они так хотели убрать или скрыть. 
Кстати, именно по этой причине специалисты по эстетической хирургии никогда не 
дают пожизненной гарантии на свою работу. С другой стороны, если ты 
по-настоящему любишь себя и приводишь в порядок свое тело хирургическими 
средствами, не прекращая в то же время эмоциональную, ментальную и духовную 
работу над своими травмами, то очень велика вероятность, что твое тело лучше 
воспримет хирургическую помощь и она окажется благотворной для него. 
    Многие люди играют злые шутки со своим физическим телом, но еще больше 
таких, кто делает себе медвежьи услуги на уровне поведения и внутренних 
установок. На моем семинаре "Характеры и травмы" регулярно повторяются такие 
эпизоды: я очень подробно описываю травмы, некоторые участники отчетливо видят 
у себя одну из травм, а их тело столь же отчетливо показывает другую. 
    Например, я вспоминаю молодого (около тридцати лет) человека, который 
рассказывал, что с самого глубокого детства переживает травму отвергнутого. Он 
страдал от отсутствия постоянных, надежных отношений, причиной чего, как он 
считал, были многочисленные случаи, когда его отвергали. Между тем его 
физическое тело не обнаруживало никаких признаков отвергнутого. В конце концов 
я спросила его: "Ты уверен, что переживаешь страдания отвергнутого, а не 
чувство несправедливости?" Затем я объяснила ему, что его тело свидетельствует, 
скорее всего, о травме несправедливости. Он был очень удивлен. Я предложила ему 
не спешить и некоторое время подумать над этим. Когда я встретила его неделю 
спустя, он с восторгом рассказал мне, что за это время многое прояснилось, и 
теперь он понял, что, конечно же, страдает травмой несправедливости. 
    Этот пример типичен. Эго делает все возможное, чтобы мы не видели наших 
истинных травм. Оно убеждено, что, коснувшись этих травм, мы не сможем 
контролировать связанную с ними боль. Оно же уговорило нас создать себе маски, 
помогающие избежать этой боли. 
   Эго всегда считает, что нашло самую легкую дорогу, но фактически оно только 
усложняет нам жизнь. Когда жизнью управляет осознанность, вначале это требует 
от нас определенных усилий и кажется трудным, но на самом деле осознанность 
решительно упрощает нашу жизнь. 
    Чем дольше мы медлим с лечением наших травм, тем глубже они становятся. 
Каждый раз, когда мы переживаем ситуацию, которая будит и бередит нашу рану, мы 
добавляем к этой ране новый участок. Рана разрастается; чем она серьезнее, тем 
сильнее страх прикосновения к ней. Образуется порочный круг, который может 
перейти в навязчивое состояние: нам кажется, что все стараются причинить нам 
страдания. Ригидный, например, видит несправедливость на каждом шагу, и его 
реакцией становится одержимость совершенством. Ярко выраженный беглец чувствует 
себя отвергнутым всеми и сам себя убеждает в том, что его больше никто и 
никогда не будет любить, и т.д. 
    Признание собственных травм несет с собой важное преимущество: мы наконец 
начинаем смотреть в нужном направлении. До этого наши действия напоминали 
поведение больного, который ищет хорошего кардиолога, когда в действительности 
у него нарушена функция печени. Так и тот молодой человек, считающий себя 
отвергнутым, может годами безуспешно стараться излечить травму отвергнутого; и 
лишь прикоснувшись к своей истинной травме, он получает возможность определить 
свою проблему и приступить к лечению реальной болезни. 
    Я хочу здесь подчеркнуть, что носить маску зависимого и страдать 
эмоциональной зависимостью – не одно и то же. Личности с травмой покинутого и, 
соответственно, маской зависимого не обязательно страдают от эмоционального 
голода. Почему так? Потому, что мы становимся эмоционально зависимыми тогда, 
когда страдаем от эмоционального голода, а страдаем от эмоционального голода 
тогда, когда недостаточно любим себя. И в таком случае мы ищем любви других 
людей, чтобы убедить себя, что мы достойны любви, что нас можно любить. Любая 
маска появляется именно для того, чтобы показать нам, что мы сами себе мешаем 
быть самими собой, поскольку недостаточно любим себя. Не забывай же, что всякое 
поведение, связанное с той или иной маской, означает реакцию, а не любовь к 
себе. 
    Прежде чем идти дальше, вспомним важнейшие положения пяти предыдущих глав, 
касающиеся родителя, с которым обычно переживается каждая травма. Это важно для 
дальнейшего лечения этих травм. 
    * ТРАВМА ОТВЕРГНУТОГО ПЕРЕЖИВАЕТСЯ С РОДИТЕЛЕМ СВОЕГО ПОЛА. То есть беглец 
чувствует себя отвергнутым лицами того же пола, что и он сам. Он обвиняет их в 
том, что они его отвергают, и испытывает по отношению к ним больший гнев, чем к 
себе. С другой стороны, когда его отвергает личность противоположного пола, он 
еще сильнее отвергает сам себя. Соответственно, в этом случае доминирует его 
гнев на самого себя. Существует вместе с тем большая вероятность, что данное 
лицо противоположного пола его не отвергло, а покинуло. 
    * ТРАВМА ПОКИНУТОГО ПЕРЕЖИВАЕТСЯ С РОДИТЕЛЕМ ПРОТИВОПОЛОЖНОГО ПОЛА. То есть 
зависимый склонен считать, что он покинут лицами противоположного пола, и 
обвинять их больше, чем с