щих. 
    Я обнаружила еще один очень интересный факт, связанный со страхами. Ты уже 
обратил внимание, что я всюду указываю самый сильный страх, присущий каждому 
типу характера. Так вот, я убедилась, что каждый носитель определенной маски не 
отдает себе отчета в своем страхе, но окружающие легко видят, чего именно он 
стремится избежать любой ценой. 
    * Беглец больше всего боится паники. Он не может как следует осознать это, 
потому что скрывается, исчезает, как только у него начинается паника, или даже 
раньше, чем она начнется. Окружающие же видят панику без труда – его почти 
всегда выдают глаза. 
    * Самый большой страх зависимому внушает одиночество. Он не видит этого, 
потому что всегда устраивается таким образом, чтобы быть в чьем-то обществе. 
Если же все-таки оказывается в одиночестве, то, конечно, признает, что одинок; 
но при этом он не замечает, как лихорадочно ищет, чем заняться, чем заполнить 
время. Когда нет физического партнера, телефон и телевизор заменяют ему 
компанию. Его близким значительно легче заметить, почувствовать этот великий 
страх одиночества даже в окружении людей. Его тоже выдают печальные глаза. 
    * Мазохист больше всего боится свободы. Он не считает и не чувствует себя 
свободным из-за множества ограничений и обязательств, которые сам же и придумал.
 С другой стороны, окружающим он кажется совершенно свободным, потому что 
обычно находит средства и время, чтобы делать то, что решил делать. Он не 
оглядывается на других, принимая решение. Даже если то, что он решил, сковывает 
его, в глазах других людей он обладает полной свободой поменять свое решение, 
стоит ему лишь захотеть. Его глаза, широко открытые на мир, показывают большой 
интерес ко всему и желание пережить как можно больше различных опытов. 
    * Контролирующего больше всего пугают разъединение и отречение. Он не 
замечает того, как интенсивно сам создает проблемы и конфликтные ситуации, в 
результате которых исключает дальнейшее общение с отдельными людьми. Создавая, 
притягивая к себе ситуации, в которых он каждый раз от кого-нибудь отрекается, 
он в то же время не видит, что боится этих ситуаций. Скорее наоборот, он 
уверяет себя, что эти разрывы и отречения для него благотворны. Он думает, что 
таким образом не дает себя одурачить или использовать. Его общительность и 
готовность к новым знакомствам мешают ему осознать, сколько людей он вычеркнул 
из своей жизни. Окружающие видят это гораздо лучше. И его тоже выдают глаза. 
Когда он гневается, они становятся жесткими и внушают даже страх, который 
способен оттолкнуть от него многих. 
    * Ригидный больше всего боится холодности. Ему трудно распознать холодность,
 потому что себя он считает искренним, теплым человеком, который делает все для 
того, чтобы вокруг царили гармония и справедливость. Как правило, он верен 
своим друзьям. Но окружающие часто замечают его собственную холодность, не 
столько в его глазах, сколько в его сухом, жестком поведении, особенно когда он 
считает, что его за что-то несправедливо обвиняют. 
    Первый шаг к излечению травмы – ПРИЗНАНИЕ и ПРИНЯТИЕ ее; это, впрочем, 
вовсе не означает одобрения и согласия на ее существование. Принять – значит 
смотреть на нее, наблюдать за ней, не забывая в то же время, что человек для 
того и живет, чтобы уладить еще не решенные проблемы. 
   Если у тебя что-то болит, 
это не значит, что ты плохой человек. 
    Когда ты сумел создать маску, чтобы не страдать, это был героический акт, 
подвиг любви к себе. Эта маска помогла тебе выжить и приспособиться к семейному 
окружению, которое ты сам выбрал перед тем, как воплотиться. 
    Истинная причина нашего рождения в определенной семье или нашего притяжения 
к людям с такой же травмой, как и у нас, заключается в том, что с самого начала 
нам нравится, когда другие похожи на нас. То есть мы оказываемся не хуже других.
 Но проходит время, и мы начинаем замечать недостатки других, мы уже не 
принимаем их такими, какие они есть. И пытаемся изменить их, не понимая, что то,
 чего мы не принимаем у других, составляет часть нас самих, только мы не хотим 
этого видеть, так как боимся необходимости перемен. Мы считаем, что должны 
будем изменить себя, тогда как в действительности должны исцелить себя. 
   Вот почему так благотворно знание собственных травм: это позволяет заняться 
их исцелением, а не попытками изменить себя. 
    Не забудь, кроме того, что каждая из этих травм образовалась в результате 
накопления опыта многих предыдущих жизней, поэтому нет ничего удивительного в 
том, что тебе нелегко стать лицом к лицу со своей травмой именно в этой жизни. 
В предыдущих жизнях тебе это не удалось, поэтому не следует рассчитывать на то, 
что проблему легко будет уладить простым пожеланием: "Я хочу выздороветь". 
Более того, воля и решимость излечить свои травмы – это только первые шаги к 
состраданию, терпению и терпимости по отношению к самому себе. 
    При этом у тебя будет развиваться такое же отношение и к другим людям; это 
будут главные плоды твоего целительского труда. Я знаю, что при чтении 
предыдущих глав ты открывал соответствующие травмы у своих близких; вероятно, 
это помогло тебе лучше понять их поведение и, следовательно, более терпимо 
отнестись к ним. 
    Как я уже предупреждала, не следует слишком цепляться за слова, 
используемые при определении травм или масок. Ты можешь, например, переживать 
травму отвергнутого и чувствовать себя преданным, покинутым, униженным или 
жертвой несправедливости. Кто-то может поступить с тобой несправедливо, и это 
вызовет у тебя чувства отвергнутого, униженного, преданного или покинутого. Как 
видишь, важен не опыт сам по себе, а то, как ты этот опыт ощущаешь. Вот почему, 
когда необходимо точно определить травму, следует обращаться к описанию 
характеристик физического