свойство — единичность и краткость рассказа — имеет со-
вершенно другой смысл и назначение: ближайший смысл
этого свойства заключается в том, что оно придает все-
му поэтическому рассказу совершенно другую направ-
ленность, другое устремление внимания и гарантирует
нам ту необходимую для эстетической реакции изоля-
цию от реальных раздражителей, о которых мы гово-
рили уже выше. В самом деле, когда мне рассказывают
общий рассказ про обезьян, моя мысль совершенно ес-
тественно направляется на действительность, и этот рас-
сказ я сужу с точки зрения правды или неправды, обра-
батывая его при помощи всего того интеллектуального
аппарата, при помощи которого я усваиваю всякую но-
вую мысль. Когда мне рассказывают про случай с од-
ной обезьяной, у меня сразу получается другое направ-
ление восприятия, я изолирую этот случай из всего
того, о чем идет речь, обычно я ставлю себя к этому
случаю в отношения, делающие возможной эстетиче-
• скую реакцию. Другой, более отдаленный смысл этой
единичности заключается, конечно, в том, что, как мы
видели, поэтический рассказ вообще стремится усилить

 
Анализ эстетической реакции	149
плоть или тело басни, как говорил Лафонтен, за счет ее
души и что, следовательно, он стремится подчеркнуть
и усилить конкретность и действительность описывае- -
мого, потому что только при этом она приобретает над
нами свое аффективное действие. Но эта действитель-
ность или конкретность басенного рассказа ни в какой
мере не должна смешиваться с действительностью и
обычном смысле этого слова. Это есть особая, чисто
условная, так сказать, действительность добровольной
галлюцинации, в которую ставит себя читатель.
 
Глава VI
«Тонкий яд».
Синтез
Он тонкий разливал
в своих твореньях яд.
 
Зерно лирики, эпоса и драмы в бас-
не. Басни Крылова. Синтез басни.
Аффективное противоречие как пси-
хологическая основа басни. Катаст-
рофа басни.
 
Подведем итоги всему сказанному. Мы везде при рас-
смотрении каждого из элементов построения басни в
отдельности вынуждены были вступить в противоречие с
тем объяснением, которое давалось этим элементам в
прежних теориях. Мы старались показать, что басня но
историческому своему развитию и по психологической
своей сущности разбилась на два совершенно различ-
ных жанра и что все рассуждения Лессинга всецело от-
носятся к басне прозаической и потому его нападки на
поэтическую басню как нельзя лучше указывают на те
элементарные свойства поэзии, которые стала присваи-
вать себе басня, как только она превратилась в поэти-
ческий жанр. Однако все это только разрозненные эле-
менты, смысл и значение которых мы старались пока-
зать каждого порознь, но смысл которых в целом нам
еще непонятен, как непонятно самое существо поэтиче-
ской басни. Ее, конечно, нельзя вывести из ее элемен-
тов, поэтому нам необходимо от анализа обратиться к
синтезу, исследовать несколько типических басен и уже
из целого уяснить себе смысл отдельных частей. Мы
опять встретимся все с теми же элементами, с ко-

 
150	Л. С. Выготский. Психология искусства
торыми имели дело и прежде, но смысл и значение каж-
дого из них уже будет определяться строем всей басни.
В качестве предмета исследования мы остановились
на баснях Крылова40, синтетическому разбору которых
и посвящена настоящая глава.
«ВОРОНА И ЛИСИЦА»
Водовозов указывает на то, что дети, читая эту басню,
никак не могли согласиться с ее моралью (27, с. 72—73).
Уж сколько раз твердили миру,
Что лесть гнусна, вредна; но только всё не впрок,
И в сердце льстец всегда отыщет уголок.
И в самом деле, эта мораль, которая идет от Эзопа,
Федра, Лафонтена, в сущности говоря, совершенно не
совпадает с тем басенным рассказом, которому она пред-
послана у Крылова. Мы