предчувствием не-
отвратимой неизбежности гибели: королева все откроет
и, как в басне (опять!), сама неотразимо погибнет.
Гамлет
Еще вы спрашиваете? Тогда
И продолжайте делать что хотите.
Ложитесь ночью с королем в постель
И в благодарность за его лобзанья,
Которыми он будет вас душить,
В приливе откровенности сознайтесь,
Что Гамлет вовсе не сошел с ума,
А притворяется с какой-то целью.
Гамлет полон смутных предчувствий, исправиться
нельзя, гибельное, катастрофическое нарастает, оно не-
отвратимо, королева погибнет: будет хуже. Королева го-
ворит, когда Гамлет видит Призрак: «С ним припадок».
Вот в чем его безумие: в его безумии, в его душе отпе-
чатлелась линия гибели королевы. Он ее не уговаривает

 
Приложение	441
вернуться на путь добра — в этом смысл всякой тра-
гедии, — возврата нет. Вообще вся фабула трагедии, все
ее события отмечены (намечены) линиями в душевном
состоянии Гамлета — есть полное и странное соответ-
ствие его души и фабулы, событий и чувств, так что в
зависимости от событий, которые эти чувства впослед-
ствии возбудили, самые чувства получают иной от-
блеск — они светятся отблеском трагического пламени.
В его душе можно найти линию каждого события, точно
они нарастают через его душу, линию предчувствия, но
всегда сознанного, но и линию совершения (его душа
есть источник мистического в пьесе): так, его скорбь
есть душевная линия его собственной смерти, печать
гибели; его ирония, в которой есть кое-что побольше,
чем простая насмешка, есть тоже нечто убийственное,
роковое, трагическое, линия гибели, — убийства окру-
жающих, которым он глубоко и трагически враждебен
(Гильденстерн, Розенкранц, Полоний), это не простое
издевательство над ними, в нем есть что-то опасное, что
губит всех, сталкивающихся с ним; его любовь — ду-
шевная линия гибели Офелии; обличительные слова и,
главное, отказ от них (см. выше) — линия гибели мате-
ри; враждебность к королю — линия его гибели. В за-
висимости от линии (активности или пассивности) стоит
и самое событие. Здесь, собственно, и намечаются эти
линии. Но дело в том, что есть линии не прямо, не не-
посредственно приводящие к событию, а косвенно. Та-
ковы отношения его к Офелии. Мы говорили уже о его
любви до явления Духа. Там все ясно: он клялся ей,
что он ее, пока «эта [машина] принадлежит ему». Как
только «эта [машина]» вышла из-под его власти, он с
ней безмолвно прощается122*. Все время он ее любит, но
об этом в пьесе почти ни слова — лучший пример невы-
разимости его ощущений. Для Гамлета, отмеченного
траурной скорбью не отсюда, нет женской любви. Лю-
бовь, вся в мире, он вне мира; а его душе нет ей места.
Недаром Полоний и Лаэрт боялись этой любви
(линия ее гибельности). Гамлет сам предчувствует ги-
бельное, убийственное влияние своей любви: она убьет
Офелию.
Гамлет.О Евфай, судья Израиля, какое у тебя было сокровище!
Полоний.Какое же сокровище было у него, милорд?

 
442	Л. С. Выготский. Психология искусства
Гамлет. А как же, «единственную дочь растил и в ней души
не чаял».
Полоний(в сторону). Все норовит о дочке!
Гамлет.А? Не так, что ли, старый Евфай?
Полоний.Если Евфай — это я, то совершенно верно: у меня
есть дочь, в которой я души не чаю.
Г а м л е т.Нет, ничуть это не верно.
П о л о н и й. Что же тогда верно, милорд?
Гамлет. А вот что: «А вышло так, как бог судил, и клад как
воск растаял». Продолжение, виноват,— в первой строфе духов-
нот стиха... (II, 2).
Гамлет не кончает: но каким предчувствием неотврати-
мой предопределенности дышат его слова — единствен-
ная дочь Евфая пала жертвенной смертью за отца — не
такова ли судьба Офелии — до чего глубоко вросшее в
пантомиму трагедии предвидение. Гамлет, убивши ее
отца, убил и ее. После безмолвног