тетическая и пр. не исключают вовсе друг друга,
так как они подходят к предмету исследования с разных
сторон, они изучают в одном и том же разное. И поэтому
весь вопрос не в том, какая из этих школ ближе к истине
и должна поэтому безраздельно владеть критикой, а в
том, как этим школам размежеваться, отграничить свои
области, в которых — каждая в своей — имеет свое оправ-
дание, свой raison d'etre*. «Гамлет» подвергался всевоз-
можным толкованиям — в том числе психиатрическим и

* Смысл существования (франц.).— Ред.
 
Приложение	337
юридическим. И, конечно, в совершенно различных, часто
даже не пересекающихся плоскостях находятся исследо-
вания, изучающие отношение автора к данному произве-
дению, его хронологическую датировку, его философский
смысл, его драматические достоинства. Разумеется, для
того чтобы сказать что-либо свое, новое слово в области
«научной», философской или исторической критики этой
трагедии, нужно обладать большой эрудицией, знанием
всего до сих пор на этот счет написанного и сказанного.
Здесь па пути к новому исследованию лежат тяжеловес-
ные тома ученых трудов — как и на пути ко всякому на-
учному произведению. Но есть область художественной
критики — область, находящаяся только в косвенной за-
висимости от всего этого,— область непосредственного, не-
научного творчества, область субъективной критики, к
которой и относятся все дальнейшие строки.
Эта критика питается не научным знанием, не фило-
софской мыслью, но непосредственным художественным
впечатлением. Это — критика откровенно субъективная,
ни на что не претендующая, критика читательская. Та-
кая критика имеет свои особенные цели, свои законы, к
сожалению, еще недостаточно усвоенные, вследствие че-
го она часто подвергается незаслуженным нападкам.
Ввиду того что дальнейшие строки относятся именно к
этому последнему роду критики, мы считаем нужным не-
сколько подробнее остановиться на ее своеобразных усло-
виях. Это кажется нам тем более важным, что обилие и
разнообразие наслоений критических разборов великой
трагедии создают настоятельную необходимость «раз-
межеваться», чтобы ясно наметить путь понимания на-
шему истолкованию Шекспировой пьесы.
Прежде всего критика субъективная, критика чита-
тельская — критика откровенно «дилетантская». Отсюда
вытекают все три ее главнейшие и существеннейшие осо-
бенности, отличающие ее от всякой другой: ее отношение
к автору произведения, к другим критическим толковани-
ям того же произведения и, наконец, к самому предмету
исследования. Скажем обо всех этих трех особенностях
по возможности вкратце.
Прежде всего, такая критика не связана личностью
автора рассматриваемого произведения. Для такой кри-
тики «решительно все равно, как звали творца «Гамле-
та»—Шекспир или Бэкон: это в «Гамлете» ничего не
 
338	Л. С. Выготский. Психология искусства
меняет» (см. 6; 99). Художественное произведение, раз
созданное, отрывается от своего создателя; оно не суще-
ствует без читателя; оно есть только возможность, кото-
рую осуществляет читатель. В неисчерпаемом разнообра-
зии символического, то есть всякого истинно художествен-
ного, произведения лежит источник множества его пони-
маний и толкований. И понимание его автором есть не
больше, как одно из этого множества возможных, нисколь-
ко не обязывающее. «Обыкновенно,— говорит Айхен-
вальд,— писатель является не лучшим своим читателем.
Он не всегда умеет правильно переводить себя с языка
поэзии на язык прозы. Комментарий к собственному худо-
жественному тексту часто бывает у него мелок и непро-
ницателен. Вообще, он может совершенно не знать всей
глубины своих творений, не понимать, что он создал. Его
иррациональное значительнее и больше его рациональ-
ности. Его критику дают его страницы порою такие от-
кровения, о которых сам он не помышлял» (6, с. 8). Вот
почему