твия со стороны Божества, по 
Своей воле отдающегося человеку.
    Таким образом утверждается "самобытность и непроизвольность религиозного 
опыта" (Шелер). Это "своеобразный синтетический акт, в котором мысль и функция 
"я" сплавлены в нерасторжимое единство" (Шелер), и который доступен формальному 
и историческому анализу; "отношение к духовому бытию стоит на первом плане в 
структуре религиозного переживания" (Вильволь 1989 г.). Для этого переживания 
характерна "целостность восприятия": религиозное переживание открывается 
одновременно, как "дух и жизнь", как "духовность, излучающаяся в область 
иррационального, как иррациональная жизнь, соединяющаяся с духовностью". 
"Любовь и благоговение описываются как наиболее выдающиеся черты, присущие 
только религиозному мировосприятию, как не простые эмоциональные величины, но 
духовно-личностные ценности, которые возникают лишь в личном опыте и имеют 
отношения только к личному носителю ценностей" (Вильволь). И, наконец, Трильфас 
(1952 г.) подчеркивает, что подлинный религиозный акт неразрывно связан с его 
волевым побудительным компонентом (его "интенциональным коррелятом"). "Вера, 
как форма познания, имеет духовное содержание, но как норма практической жизни 
она есть тип человеческого поведения". Таковы в самых общих чертах попытки 
современной религиозной психологии определить объективно не только форму, но и 
содержание религиозного переживания.
    В этих попытках можно видеть общие усилия неразрывно связанных между собой 
дисциплин: психологии религии, религиозной феноменологии и религиозной 
социологии, направленные на обобщение религиозного (в основном христианского) 
опыта человеческой личности. Такое определение формы и содержания религиозного 
переживания поможет нам в дальнейшем изложении разграничивать здоровое и 
больное в религиозной жизни человека, истинно религиозное и псевдорелигиозное. 
В этом плане будут иметь особо важное значение следующие характеристики 
религиозного переживания:
1. "Надмирность" этой живой встречи с Богом, проникновение в отличную от всего 
остального опытного мира область бытия, отношение к духовному бытию.
2. Синтетический характер этого переживания, в котором мысль и все функции 
человеческой личности выступают во всей их целостности, в единстве, в котором 
участвует сердце (не анатомический орган, не центр только эмоциональной жизни, 
но сердцевина, центр человеческой жизни, "место совершенного синтеза", "фокус 
всего бытия").
3. Любовь и благоговение, как наиболее важные черты, присущие только 
религиозному мировосприятию.
4. Неразрывная связь с волевым, побудительным компонентом, обязательное 
отражение религиозного опыта в делах, в поведении человека.
Отношение врача-психиатра к религиозным переживаниям больного.
    Вопросы, поставленные в названии этой главы, по существу, являются задачей 
всех последующих глав, поэтому здесь даются только общие положения, которые 
найдут конкретное отражение в последующих главах. Из них, в частности, станет 
вполне очевидным, что религиозные переживания в общей структуре личности могут 
занимать очень разное, прямо до противоположности положение: они могут быть в 
случаях патологии непосредственным отражением симптомов болезни (галлюцинаций, 
бредовых идей, физически ощущаемого воздействия на мысли и физические 
проявления человека). Но они могут быть и проявлением здоровой личности, и 
тогда, даже при наличии болезни, они помогают больному сопротивляться ей, 
приспособляться к ней и компенсировать дефекты, внесенные болезнью в личность 
больного. Вот почему для врача недопустимо при исследовании больного "сходу" 
трактовать всякое религиозное переживание как патологию или заблуждение и тут 
же в процессе исследования начинать антирелигиозную пропаганду или 
демонстрировать свое элементарное, догматически-материалистическое отношение к 
религиозным исканиям и сомнениям своего пациента. Более терпимо 
снисходительно-скептическое отношение на у ровне либерального 
западноевропейского мировоззрения, но и оно не вызовет доверия больного и 
необходимого контакта с врачей. Врач должен с большим вниманием и уважением к 
личности больного объективно проследить развитие религиозных переживаний, их 
логические, философские и эмоциональные истоки, ознакомиться с религиозным 
опытом больного в прошлом и настоящем и помочь ему разобраться, разграничить, 
что в этом опыте непосредственно продиктовано болезнью, природными 
психофизическими особенностями и патологическими процессами, и что является 
ценным духовным опытом здоровых сторон личности, которые могут помочь в борьбе 
с болезнью и послужить базой психотерапевтической работы врача. Священник, 
духовник, пастырь человеческих душ имеет дело с самыми глубокими и сокровенными 
переживаниями человека как в норме, так и в патологии. Часто он первый замечает 
в пришедшем к нему за духовной помощью начальные признаки психического 
заболевания. Он постоянно имеет дело с живой человеческой душой, с ее 
трудностями и болезнями. Его компетенция — болезни человеческого духа, влияние 
греха и помощь людям в преодолении последствии греха, его власти и чувства вины.

    Христос твердо сказал: "Не здоровые имеют нужду во враче, но больные. Я 
пришел призвать не праведников, а грешников к покаянию". Грех — универсальный 
факт жизни человеческой личности. Осознание греха и покаяние — единственный 
путь борьбы с грехом и его преодоления. "Наше эмпирически данное состояние, т. 
е. действующий в нас грех стал почти законом нашего земного бытия" (Aрхиепископ 
Софроний). Под влиянием греха живая человеческая душа, не потерявшая совесть, 
испытывает чувство вины, печаль, мочение и потребность освободиться от греха. 
Верующий человек идет за помощью в церковь, обращается к духовно-опытному 
человеку. Он испытывает духовную боль и страдание, а иногда несет и физические 
после