«маневром». В приведенном выше примере, студент сделал 
симметричный маневр, определяя отношения как равные. Люди постоянно 
обмениваются такими маневрами в любых взаимоотношениях, и эти маневры часто 
характеризуют нестабильные взаимоотношения, в которых люди стремятся к 
взаимному определению отношений.
Маневры, направленные на определение отношение состоят, в сущности, из: а) 
просьб, команд или предложений, чтобы другой человек сделал, сказал, подумал 
или почувствовал нечто; и б) комментариев по поводу его коммуникативного 
поведения. Если мистер А просит мистера Б что-то сделать, тут же возникает 
проблема, такой ли это тип отношений, где у А есть право просить о чем-то Б. Б 
может сделать то, что ему сказали и таким образом принять комплементарное 
определение отношений, или он может отказаться это делать и таким образом 
проделать маневр по направлению к симметрии. Существует и третья возможность: 
он может сделать это, но с квалификацией, что он «позволяет» А обратиться с 
просьбой. Следовательно, он выполняет это действие, но не соглашается на такое 
определение отношений.
Например, если один служащий просит другого служащего, равного по положению, 
выбросить мусор, это можно обозначить как маневр, направленный на 
комплементарное определение отношений. Если другой служащий при этом поднимает 
брови, это можно обозначить как контрманевр, направленный на симметричное 
определение отношений. Первый служащий может отреагировать на это поднятие 
бровей, сказав: «Ну, я и сам могу это сделать, если вы не хотите». Таким 
образом, он указывает, что его просьба на самом деле была не комплементарным 
маневром, а симметричным, поскольку это было нечто такое, о чем равный может 
попросить равного. Суть взаимоотношений оказалась под вопросом, потому что 
первый служащий использовал сообщение из класса, обозначенного здесь как 
маневры, — он попросил другого человека что-то сделать. Подобным же образом, 
если человек комментирует поведение другого человека, тут же возникает вопрос, 
уместно ли это во взаимоотношениях такого типа.
Простую схему взаимоотношений следует усложнить. Бывают такие моменты, когда 
один человек позволяет другому использовать определенный маневр. Если А ведет 
себя беспомощно и тем самым провоцирует Б позаботиться о нем, он устраивает все 
таким образом, что оказывается на втором месте, поскольку о нем заботятся. 
Однако, поскольку он все это устроил, на самом деле Б делает то, что ему 
сказали и таким образом А на первом месте. Точно также, если один человек может 
научить другого вести себя на равных, то, по-видимому, он устраивает 
симметричные отношения, но в действительности, он делает это в рамках 
комплементарных отношений. Когда человек позволяет или заставляет другого так 
или иначе определить отношения, он на более высоком уровне определяет отношения 
как комплементарные. Следовательно, к первым двум типам отношений следует 
добавить третий и обозначить его термином мета-комплементарных отношений. 
Человек, который устанавливает мета-комплементарные отношения с другим 
человеком, контролирует его маневры и таким образом контролирует то, как другой 
человек определит отношения.
[26]
Жизненный цикл семьи
Хотя человеческие страсти разыгрываются на сцене обычной семейной жизни, в этом 
контексте их стали наблюдать и принимать всерьез лишь в последнее время. 
Становится все более очевидным, что семьи развиваются во времени, и что 
расстройства этого процесса как раз и приводят к ощущению несчастности и 
психиатрическим симптомам. Но профессиональным специалистам в области 
клинической медицины или социологии трудно было принять всерьез эти истории из 
повседневной жизни. И в психиатрии, и в психологии считалось более глубоким 
подходом сосредотачивать внимание на вопросах самооценки, образования иллюзий, 
динамики подсознания или на законах восприятия, но вовсе не на тех проблемах, 
которые возникают, когда мужчины и женщины вступают в брак и воспитывают детей. 
Теперь, когда мы начали понимать огромное влияние интимного социального 
контекста на природу индивида, мы столкнулись с тем фактом, что социальные 
контакты меняются со временем, и что об этом процессе у нас есть лишь очень 
ограниченная информация.
Когда говорят, что в терапии нужен стратегический подход, то сразу же возникает 
вопрос: с какой целью планируется такая стратегия. За последние двадцать лет 
все более расширялись наши представления о функции симптомов и о других 
человеческих проблемах. В прошлом симптомы рассматривались как выражение 
индивида, не зависящее от его социального положения. Приступ беспокойства или 
депрессия считались выражением состояния личности. Затем явилось представление, 
что симптомы выражают отношения между людьми и служат некоторой тактической 
цели, связывая близких людей. Вопрос о приступе беспокойства сводился к той 
функции, которую он выполняет в браке или в семье, на работе или в отношениях с 
терапевтом. Теперь же у нас есть еще более широкое представление, неявно 
заключенное в терапии Милтона Эриксона. Симптомы возникают в тех случаях, когда 
происходит смещение или разрыв в развитии жизненного цикла семьи или другой 
естественной группы. Симптом — это сигнал о том, что семья испытывает трудность 
в преодолении пройденного этапа своего жизненного цикла. Например, приступ 
беспокойства у матери после рождения ребенка выражает трудность, испытываемую 
данной семьей при переходе к стадии воспитания детей. И хотя терапевтическая 
стратегия Эриксона отчетливо сосредотачивается на симптомах, она ставит себе 
более широкую цель — разрешить проблемы семьи и вновь привести в движение ее 
жизненный цикл. Восхищаясь его технической виртуозностью, можно упустить из 
виду основные предполо