на первый взгляд. Вообще в консультировании мы говорим с клиентом о вещах, 
которые он знает, однако они никогда не были точно высказаны. Проблемы скорее 
всего находятся "в голове". Это похоже на нередко встречающийся феномен, когда 
мы знаем слово, но назвать его не можем; в таких случаях говорят "слово 
вертится на кончике языка". В консультировании бесконечно важно точно 
обозначить проблему, поскольку в самом процессе наименования, вербализации, как 
и при сдаче письменного экзамена, выясняется, что мы знаем в действительности, 
а что нам только кажется известным. Вербализация проблем также придает 
реальность несформулированным мыслям, чувствам, фантазиям, мечтам. Наименование 
устраняет эфемерность. Вербализация выполняет еще одну функцию. Она помогает 
клиенту в определённой степени отделить себя от окружающего мира и от мира 
своих эмоций и мыслей. Высказывания о себе создают психическую дистанцию от 
самости; такая дистанция необходима при желании понять, контролировать, а также 
изменять себя. Сам факт вербализации делает возможной критическую оценку 
ситуации. Если клиент говорит о своих чувствах, то по крайней мере в данный 
момент они не управляют им. При высказывании "Я сержусь" происходит отдаление 
от этого чувства. Высказать то, что чувствуешь, — это первый шаг в направлении 
контроля над чувствами. Поэтому вербализация проблем очень важна, даже если они 
представляются неразрешимыми. 
Диагностика: "за" и "против" 
Психологический диагноз опирается на анализ и объяснение проблем клиента. Он 
включает причины трудностей клиента, их развитие во времени, отнесение к 
определенному классу проблем, определение специальных способов помощи и прогноз 
вероятности благоприятного исхода (Corey, 1986). 
С первых попыток дифференцировать психологические проблемы, чтобы точнее 
установить, какая помощь нужна в каждом конкретном случае, в процессе 
диагностики следуют принятой в медицине модели, суть которой составляют три 
основных шага: 
1. установление симптомов; 
2. установление их причин; 
3. нахождение эффективных способов лечения этих симптомов. 
Однако очевидно, что психические нарушения изрядно отличаются от соматических 
(телесных) расстройств и болезней. Симптомы психических нарушений не настолько 
гомогенны, как соматические симптомы. Например, симптомы воспаления легких 
намного более взаимосвязаны, чем, скажем, симптомы шизофрении. Поэтому 
применение медицинской модели идентификации проблем в современном 
психологическом консультировании и психотерапии малополезно и едва ли оправдано.
 Между отдельными школами психологического консультирования и психотерапии 
существуют довольно явные противоречия в отношении диагностики. 
Представители разных теоретических ориентаций, как правило, выносят на первый 
план неодинаковые аспекты затруднений клиента. Например, аналитически 
ориентированный консультант большее внимание уделяет психодинамике, бихевиорист 
— поведенческим проявлениям, а представитель экзистенциальной терапии — 
субъективному миру. Это делает системы психологической диагностики 
нестабильными и говорит не в их пользу. Наконец, если в медицине определенный 
диагноз практически всегда предполагает специфическое лечение, соответствующее 
уровню развития медицины в данный момент, то в психологическом консультировании 
характер и способы помощи легче предугадать по теоретической ориентации 
консультанта, нежели по проблемам клиента (Gelso, Fretz, 1992). 
Все эти обстоятельства заставляют обсудить аргументы "за" и "против" 
диагностического подхода в психологическом консультировании и психотерапии. 
Консультанты, настаивающие на необходимости диагностики (чаще всего 
представители психоаналитической и бихевиористской ориентаций), утверждают, что 
диагноз, основанный на оценке поведения клиента в прошлом и настоящем, 
позволяет правильно планировать процесс психологической помощи. По их мнению: 
* диагноз позволяет предвидеть дальнейшее развитие нарушения; 
* диагноз определяет особую стратегию помощи при различных нарушениях; 
* диагностические схемы позволяют эффективно сотрудничать профессионалам, 
поскольку каждая диагностическая категория соответствует конкретным 
характеристикам поведения; 
* диагноз определяет границы научно-исследовательских работ (Corey, 1986). 
Радикальные критики диагностического подхода, а среди них большинство 
составляют представители экзистенциально-гуманистического направления, полагают,
 что диагноз в консультировании вообще не нужен, а может быть, даже вреден. Они 
выдвигают следующие основные аргументы: 
* диагноз обычно выражает экспертный взгляд консультанта со стороны на 
поведение и переживания клиента без принятия во внимание субъективного значения 
событий; 
* диагноз игнорирует сложность человека; по мнению Rogers (1951), большинство 
диагнозов упрощают поведение и субъективный мир; кроме того, происходит 
ориентация не на индивидуальность, а на сходство между людьми, и тем самым 
игнорируются потенциальные возможности каждого человека и отдается предпочтение 
стереотипизации; 
* при попытке вместить человека в рамки диагностических категорий он 
принижается, потому что превращается в объект; наконец, большинство клиентов, с 
которыми мы сталкиваемся в консультировании, нельзя причислить ни к одной 
категории; у них существуют трудности приспособления к жизни, которые не чужды 
многим людям; клиенты просто нуждаются в помощи, чтобы восстановить способность 
преодолевать возникающие проблемы; наилучший способ понять другого человека — 
это погрузиться в его субъективный мир, а не прибегать к классификациям;