«Мэри, вы говорите, что не верите в то, что я полностью честен с вами, что я 
слишком тактичен и деликатен по отношению к вам. Я думаю, что вы правы: я 
действительно немного сдержан. Меня часто охватывают сомнения: с одной стороны, 
я желаю быть более естественным с вами, но с другой — из-за того, что я 
чувствую, что вы легко ранимы и придаете моим словам чрезмерное значение, я 
очень, очень осторожно отношусь к собственным словам».
«Пит, меня терзают сомнения. Я знаю, что вы хотите обсудить со мной Элли: я 
ощущаю сильное желание сделать это и не хочу расстраивать вас. Но, с другой 
стороны, вы сами понимаете, что отношения с ней не имеют никакого смысла, что 
для вас это не годится, что это никогда не сработает. Мне кажется, что мы 
должны пройти в стороне от Элли и попытаться обнаружить большее, то, что 
подогревает вашу безрассудную страсть. Описания деталей вашего взаимодействия с 
Элли заняли так много недавних сеансов, что у нас осталось мало времени для 
более глубокого изучения. Я предлагаю сократить время обсуждения Элли, скажем, 
до десяти минут на каждом сеансе».
«Майк, я не хотел бы избегать вашего вопроса. Я знаю, вы чувствуете, что я 
ухожу от ваших личных вопросов. Я не хочу делать этого и обещаю, что еще 
вернусь к ним. Но я чувствую, что более полезным для нашей работы будет для 
начала рассмотреть причины, стоящие за ними».
И еще один, последний пример. Сьюзен решилась проконсультироваться со мной, 
когда была на грани расставания с мужем. После нескольких месяцев продуктивной 
терапии она стала чувствовать себя лучше, изменились и ее отношения с мужем. На 
одном из сеансов она описала их недавний разговор во время физической близости, 
в котором она процитировала одно мое замечание (немного исказив его), и это 
рассмешило их. Обоюдные насмешки надо мной помогли им сблизиться.
Как тут реагировать? У меня было несколько возможностей. Во-первых, это событие 
показывало, насколько они близки с мужем — гораздо ближе, чем они были на 
протяжении очень долгого времени, наверное, нескольких лет. Мы долго и 
напряженно работали, чтобы достичь этого, и я мог бы выразить мою радость по 
поводу ее прогресса. Или же я мог бы ответить на ее искажение моего замечания. 
Или я мог бы отметить то, как она вообще управлялась с треугольниками — у нее 
был хорошо установившийся паттерн невероятной тревоги в трехсторонних 
отношениях, включая сюда и эдипов комплекс — она, ее муж и сын; она и два 
друга; а теперь она, ее муж и я. Но доминировало чувство, что она неподобающим 
образом вела себя по отношению ко мне, и мне это не понравилось. Я знал, что 
она чувствовала благодарность по отношению ко мне, но, тем не менее, решила 
опошлить наши отношения для того, чтобы улучшить отношения с мужем. Но было ли 
это чувство оправданно? Не вкладывал ли я личную обиду в то, что было лучшим 
для пациента с профессиональной точки зрения?
В конце концов, я решился раскрыть каждое из этих чувств и свои сомнения, 
сопутствующие их выражению.
Мое раскрытие привело нас к плодотворному обсуждению нескольких важных проблем. 
Она мгновенно поняла, что наш треугольник был микрокосмом и что ее другие 
друзья должны были испытывать чувства, близкие к моим. Да, действительно, ее 
муж ощущал, что я угрожаю ему, и потому она хотела успокоить его, посмеявшись 
надо мной. Но, наверное, также справедливым было то, что она неосознанно 
разжигала его ревность? И действительно, не могла ли она дать ему искреннее 
опровержение и в то же самое время поддержать целостность своих отношений со 
мной? То, что я озвучил свои чувства, открыло проблему ее укоренившейся и 
порочной практики противопоставлять одного человека другому.
Глава 58. Посещайте своих пациентов 
Я нанес несколько визитов моим пациентам. Слишком мало — ибо, без исключения, 
каждый из них оказался полезным. Каждое посещение дало мне новое знание 
особенностей моих пациентов, о которых я никогда не узнал бы другим образом — 
об их увлечениях, поглощенности работой, их эстетической чувствительности 
(выражающейся в меблировке, украшениях, произведениях искусства), их привычках, 
книгах и журналах у них дома. У одного пациента, жалующегося на отсутствие 
друзей, был особенно неряшливый дом, который демонстрировал его 
невосприимчивость к чувствительности его гостей. Молодая, привлекательная, 
холеная женщина, которая нуждалась в помощи из-за своей неспособности строить 
позитивные отношения с мужчинами, проявляла очень мало заботы об интерьере 
своего дома: густо заляпанные ковры, дюжина картонных коробок со старыми 
письмами, оборванная мебель — так что меня совсем не удивило, что ее гости 
быстро делали отсюда ноги.
Посетив дом другой пациентки, я впервые узнал, что она держит дюжину кошек и 
что ее дом настолько пропах кошачьей мочой, что она не могла принимать гостей. 
Посещая дом грубого, бестактного мужчины, я, к своему изумлению, обнаружил 
стены с образцами изысканных пейзажей и каллиграфии.
Обсуждение, предшествующее посещению, также может быть особенно продуктивным. 
Пациенты могут находиться в тревоге по поводу такого обнажения; они могут 
колебаться, должны ли они сделать домашнюю уборку или позволить вам увидеть дом 
аи nature.[7] Одна пациентка была очень обеспокоена и некоторое время 
противилась моему посещению. Когда я увидел ее квартиру, она казалась 
чрезвычайно смущенной, так как показала мне стену с сувенирами, полученными от 
прошлых любовников: ярмарочные куклы, корешки от билетов в оперу, снимки с 
Таити и из Акапулько. Ее смущение? У нее было сильное желание добиться моего 
уважения ее интеллектуальных способностей, а потому ей было стыдно, что я 
увидел ее в плену прошлого. Она знала, что глупо было вечно грезить о прошлых 
любовниках, и чувствовала, что я разочаруюсь в ней, когда увижу, насколько 
сильно она мешает сама себе.