1. Члены группы узнают, как другие видят их поведение.
2. Затем они узнают, какие чувства у других вызывает их поведение.
3. Они узнают, как их поведение формирует мнение других людей о них.
4. Наконец, они узнают, что первые три этапа формируют их собственное мнение о 
себе.
Таким образом, процесс начинается с поведения пациента и завершается пониманием 
того, как каждый участник оценивается остальными и самим собой.
Эта последовательность может лечь в основу сильных интервенций группового 
терапевта. Например: «Джо, давайте взглянем, что происходит с вами в этой 
группе. Вот вы здесь. После двух месяцев вы чувствуете себя не слишком хорошо — 
несколько участников нетерпимо настроены по отношению к вам (или испуганы вами, 
или избегают вас, или чувствуют злость или раздражение, или ощущают себя 
соблазненными или преданными). Что же произошло? Эта ситуация вам знакома? Не 
хотите ли вы рассмотреть вашу роль в том, что вызвало все это?»
Индивидуальные терапевты также используют преимущества данных «здесь-и-сейчас» 
и указывают на ответственность пациента в терапевтическом процессе — например, 
опоздания пациента, утаивание информации и чувств, забывчивость фиксировать 
свои сны.
Признание ответственности является важнейшим первым шагом в терапевтическом 
процессе. Когда личности понимают свою роль в создании затруднений в 
собственной жизни, они также осознают, что они и только они имеют возможность 
изменить эту ситуацию.
Взгляд назад на чью-либо жизнь и признание ответственности за то, что они 
сделали с собой, может привести к немалому огорчению. Терапевт обязан 
предвидеть это огорчение и попытаться смягчить его. Я часто заставляю пациентов 
представить свое будущее и рассмотреть, как они смогут жить сейчас так, словно 
вот уже пять лет они оглядываются на свою жизнь без снова и снова охватывающего 
их чувства сожаления.
Глава 47. Никогда (почти никогда) не принимайте решения за пациента 
Несколько лет назад Майк, тридцатитрехлетний врач, консультировался со мной 
из-за неотложной дилеммы: у него было временное совладение на побережье 
Карибского моря, и он собирался поехать туда на месяц в отпуск. Но существовала 
одна проблема — огромная проблема. Он пригласил двух женщин составить ему 
компанию, и обе согласились — Дарлен, его постоянная подружка, и Патриция, 
блестящая женщина, с которой он познакомился за пару месяцев до этого. Как ему 
следовало поступить? Тревога парализовала его.
Он описывал мне свои отношения с двумя женщинами. Дарлен, журналистка, была 
королевой школьного бала в средней школе. Он встретился с ней вновь на собрании 
выпускников школы несколько лет назад. Он нашел ее прекрасной и соблазнительной 
и влюбился, не сходя с места. Хотя Майк и Дарлен жили в разных городах, 
последние три года у них был бурный роман. Они ежедневно разговаривали по 
телефону и проводили вместе выходные и отпуска.
В последние месяцы, однако, страсть несколько поутихла. Майк чувствовал, что 
Дарлен привлекает его меньше, их сексуальная жизнь зачахла, а телефонные беседы 
казались отрывочными. К тому же ее обязанности журналиста требовали частых 
поездок, так что очень часто ей было сложно выехать на выходные и просто 
невозможно быть ближе к нему. А Патриция, его новая знакомая, представлялась 
воплощением мечты: педиатр, элегантна, обеспечена, живет на расстоянии полмили, 
и более чем готова быть с ним.
Казалось, что здесь нечего особенно анализировать. Я воспроизвел описания двух 
женщин, интересуясь между тем: «В чем проблема?» Решение казалось столь 
очевидным — Патриция была именно тем, что ему нужно, а с Дарлен было связано 
столько сложностей — да и конечный срок так быстро приближался, что я ощущал 
сильнейший соблазн встрять и сказать ему, чтобы он смирился и огласил свое 
решение, единственное разумное решение, которое могло быть принято. В чем 
заключалась причина промедления? Зачем нужно было усложнять положение бедной 
Дарлен, жестоким и совершенно бессмысленным образом обманывая ее?
И хотя я избежал ловушки и не сказал ему открыто, как следует поступить, мне 
удалось донести до него свое мнение. У нас, терапевтов, есть свои маленькие 
хитрости — такие заявления, как: «Интересно, что мешает вам действовать в 
соответствии с тем решением, которое вы, как кажется, уже приняли». (И 
интересно, чтобы на этом свете делали терапевты без слова «интересно»?) 
Вообще-то, так или иначе, я оказал ему огромную услугу (и это в течение всего 
трех быстро прошедших сеансов!), подвигнув его на написание неизбежного письма 
Дарлен и отплытие в сторону пылающего карибского заката вместе с Патрицией.
Однако он не пылал очень долго. В последующие несколько месяцев происходило 
нечто странное. Хотя Патриция продолжала оставаться женщиной его мечты, Майку 
становилось не по себе от ее настойчивости в отношении близости и взаимных 
обязательств. Ему не нравилось то, что она дала ему ключи от своей квартиры и 
заставила его ответить ей тем же. И потом, когда Патриция предложила ему жить 
вместе, Майк отказался. На наших сеансах он начал напыщенно рассуждать о том, 
насколько он ценил свое личное пространство и уединение. Патриция была 
действительно необыкновенной женщиной, без каких-либо недостатков. Но он ощущал 
вторжение в свой мир. Он не хотел жить с ней или с кем-либо еще, и вскоре они 
расстались.
Пришло время, Майк начал искать других отношений, и однажды он показал мне 
объявление, которое вывесил в службе виртуальных знакомств. В нем точно 
определялись особенные черты той женщины, с которой он хотел бы познакомиться 
(красота, приблизительный возраст и биография). Он описывал тот вид отношений, 
который был ему нужен (всестороннее, но независимое соглашение, в котором он и