отношения? Очевидно,  имеются  в
виду те отношения, о которых говорится в тексте,  сопровождаемом  данным
примечанием. Это стоимостные отношения товаров. Они заключаются  в  том,
что натуральное тело одного товара становится формой, зеркалом стоимости
другого товара, т.е. такого сверхчувственного его свойства, которое  ни-
когда не просвечивает через его ткань. Маркс и  заканчивает  эту  сноску
так: "Вместе с тем и Павел как таковой, во всей его павловской телеснос-
ти, становится для него формой проявления рода "человек" (курсив мой.  -
А.Л.)"160. Но человек как род, как родовое существо означает у Маркса не
биологический вид Homo sapiens, а человеческое общество. В  нем,  в  его
персонифицированных формах человек и видит себя человеком.
   Проблема человеческого "я" принадлежит к числу ускользающих от  науч-
но-психологического анализа. Доступ к ней закрывают многие ложные предс-
тавления, сложившиеся в психологии на эмпирическом  уровне  исследования
личности. На этом уровне личность неизбежно выступает как индивид услож-
ненный, а не преобразованный обществом. т.е. обретающий в нем новые сис-
темные свойства. Но именно в этих своих "сверхчувственных" свойствах  он
и составляет предмет психологической науки.


   ЗАКЛЮЧЕНИЕ
   Хотя я и назвал эти страницы заключением, задача их состоит не в том,
чтобы подвести итоги, а, скорее, в том, чтобы наметить дальнейшую  перс-
пективу. Она открывается, на мой взгляд,  исследованием  тех  переходов,
которые можно назвать межуровневыми.
   Мы без труда выделяем разные уровни изучения человека: уровень биоло-
гический, на котором он открывается в качестве телесного, природного су-
щества: уровень психологической, на котором  он  выступает  как  субъект
одушевленной деятельности, и, наконец, уровень социальный, на котором он
выступает как субъект одушевленной деятельности, и, наконец, уровень со-
циальный, на котором он проявляет себя как реализующий  объективные  об-
щественные отношения, общественно - исторический процесс.  Сосуществова-
ние этих уровней и ставит проблему  во  внутренних  отношениях,  которые
связывают психологический уровень с биологическим и социальным.
   Хотя эта проблема издавна стоит перед психологией, она и до  сих  пор
не может считаться в ней решенной. Трудность заключается в том, что  для
своего научного решения она требует предварительной абстракции тех  спе-
цифических взаимодействий и связей субъекта, которые порождают психичес-
кое отражение  реальности  в  мозге  человека.  Категория  деятельности,
собственно, и содержит в себе эту абстракцию,  которая,  разумеется,  не
только не разрушает целостности конкретного субъекта, каким мы встречаем
его на работе, в семье или даже  в  наших  лабораториях,  но,  напротив,
возвращает его в психологию.
   Возвращение целостного человека в психологическую науку, однако,  мо-
жет осуществляться лишь на основе специального исследования  взаимопере-
ходов одних уровней в другие, возникающих в ходе развития. Такие  иссле-
дование должно отказаться от идеи рассматривать эти уровни как  наложен-
ные друг на друга или тем более сводить один уровень к другому.  Очевид-
ность этого особенно выступает при изучении онтогенеза.
   Если на начальных шагах психического развития ребенка на первом плане
оказываются его биологические приспособления  (которые  делают  решающий
вклад в становление его восприятий и эмоций), то затем эти  приспособле-
ния трансформируются. Это, конечно, не значит, что они просто  перестают
функционировать; это значит другое, а именно, что они становятся  реали-
зующими иной, более высокий уровень деятельности, от которого и  зависит
мера их вклада на каждом данном этапе развития. Двоякая задача  состоит,
следовательно, в том, чтобы исследовать те  возможности  (или  ограниче-
ния), которые они создают. В онтогенетическом развитии задача эта  восп-
роизводится постоянно, и иногда в очень острой форме, как  это  происхо-
дит, скажем, в пубертатный период, когда наступают биологические сдвиги,
с самого начала получающие уже психологически трансформированные выраже-
ния, и когда весь вопрос заключается в том, каковы эти выражения.
   Но оставим в стороне возрастную психологию. Общий  принцип,  которому
подчиняются межуровневые отношения, состоит в том, что  наличный  высший
уровень всегда остается ведущим, но он может реализовать себя  только  с
помощью уровней нижележащих и в этом от них зависит.
   Таким образом, задача междуровневых исследований состоит  в  изучении
многообразных форм этих  реализаций,  благодаря  чему  процессы  высшего
уровня получают не только свою конкретизацию, но и индивидуализацию.
   Главное, нельзя упускать из виду то обстоятельство, что в  межуровне-
вых исследованиях мы имеем дело не с односторонним, а с двухсторонним  и
к тому же спиралеобразным движением: с формированием  высших  уровней  и
"отслаиванием" - или переделкой - уровней нижележащих,  в  свою  очередь
обусловливающих возможность дальнейшего развития системы в целом.  Таким
образом, межуровневое исследование, оставаясь междисциплинарным,  вместе
с тем исключает понимание последнего как редуцирующего  один  уровень  к
другому или стремящегося найти их коррелятивные связи и  координации.  Я
особенно подчеркиваю это потому, что если в свое время Н.Н.Ланге говорил
о психофизиологическом параллелизме как о мысле  "страшной",  то  сейчас
поистине страшным для психологии стал редукционизм. Осознание этого  все
больше проникает и в западную науку. Общий вывод из анализа редукциониз-
ма был, пожалуй, острее  всего  сформулирован  английскими  авторами  на
страницах последнего (1974) выпуска международного журнала  "Cognition":
единственной альтернативой редукционизму является диале