рожденной  организацией  и  научением.  Но
именно это и раскалывает психологию на естественнонаучную  и  психологию
как науку о духе, на психологию бихевиоральную и "менталистскую". Возни-
кающие в связи с этим в психологии кризисные явления сохраняются и  сей-
час; они только "ушли в глубину", стали выражаться в менее явных формах.
   Характерное для наших  дней  интенсивное  развитие  междисциплинарных
исследований, связывающих психологию с нейрофизиологией, с  кибернетикой
и логико-математическими дисциплинами, с социологией и историей  культу-
ры, - само по себе еще не может привести к решению фундаментальных мето-
дологических проблем психологической науки. Оставляя их нерешенными, оно
лишь усиливает тенденцию к опасному физиологическому,  кибернетическому,
логическому или социологическому редукционизму,  угрожающему  психологии
утратой своего предмета, своей специфики. Не является свидетельством те-
оретического прогресса и то обстоятельство, что  столкновение  различных
психологических направлений потеряло сейчас свою  прежнюю  остроту:  во-
инствующий  бихевиоризм  уступил  место  компромиссному  необихевиоризму
(или, как говорят некоторые авторы, "субъективному бихевиоризму"),  геш-
тальтизм - неогештальтизму, фрейдизм - неофрейдизму и культурной  антро-
пологии. Хотя термин "эклектический"  приобрел  у  американский  авторов
значение чуть ли не высшей похвалы, эклектические позиции никогда еще не
приводили к успеху. Научный синтез разнородных комплексов, добытых  пси-
хологических фактов и обобщений, разумеется, не  может  быть  достигнуть
путем их простого соединения с  помощью  общего  переплета.  Он  требует
дальнейшей разработки концептуального строя психологии, поиска новых на-
учных теорий, способных стянуть разошедшиеся швы здания  психологической
науки.
   При всем многообразии направлений, о которых идет речь,  общее  между
ними, с методологической точки зрения, состоит в том, что они исходят из
двучленной схемы анализа: воздействие на рецепирующие  системы  субъекта
-> возникающее ответные - объективные и субъективные - явления, вызывае-
мые данным воздействием.
   Схема эта с классической ясностью выступила уже в психофизике и физи-
ологической психологии прошлого столетия. Главная задача, которая стави-
лась в то время, заключалась в том, чтобы изучить зависимость  элементов
сознания от параметров вызывающих их раздражителей. Позже, в бихевиориз-
ме, т.е. применительно к изучению поведения, эта двучленная схема  нашла
свое прямое выражение в знаменитой формуле S->R.
   Неудовлетворительность этой схемы заключается в том, что она исключа-
ет из поля зрения исследования тот  содержательный  процесс,  в  котором
осуществляются реальные связи субъекта с предметным миром, его  предмет-
ную деятельность (нем. Tatigkeit  -  в  отличие  от  Aktivaitat).  Такая
абстракция от деятельности субъекта оправдана лишь в узких границах  ла-
бораторного эксперимента, имеющего своей целью выявить элементарные пси-
хофизиологические механизмы. Достаточно, однако, выйти за эти узкие гра-
ницы, как тотчас обнаруживается ее несостоятельность.  Это  и  вынуждало
прежних исследователей допускать при объяснении  психологических  фактов
вмешательство особых сил, таких, как активация  апперцепция,  внутренняя
интенция и т.п., т.е. все же апеллировать к  деятельности  субъекта,  но
только в ее мистифицированной идеализмом форме.
   принципиальные трудности, создаваемые в психологии двучленной  схемой
анализа и тем "постулатом непосредственности"49, который  скрывается  за
ней, породили настойчивые попытки преодолеть ее. Одна из линий, по кото-
рой шли эти попытки, нашла свое выражение в  подчеркивании  того  факта,
что эффекты внешних воздействий зависят от их преломления субъектом,  от
тех психологических "промежуточных переменных" (Толмен и другие),  кото-
рые характеризуют его внутреннее состояние. В свое время  С.Л.Рубинштейн
выразил это в формуле, гласящей, что "внешние  причины  действуют  через
внутренние условия"50. Конечно, формула эта является  бесспорной.  Если,
однако, под  внутренними  условиями  подразумеваются  текущие  состояния
субъекта, подвергающегося воздействию, то она не вносит в схему S->R ни-
чего принципиально нового. Ведь даже неживые объекты при изменении своих
состояний по-разному  обнаруживают  себя  во  взаимодействии  с  другими
объектами. На влажном, размягченном грунте следы будут отчетливо отпеча-
тываться, а на сухой, слежавшейся почве - нет. Тем яснее проявляется это
у животных и человека: голодное животное будет  реагировать  на  пищевой
раздражитель иначе, чем сытое, а у человека,  интересующегося  футболом,
сообщение о результатах матча вызовет совсем другую реакцию, чем у чело-
века, к футболу вполне равнодушного.
   Введение понятия промежуточных переменных несомненно обогащает анализ
поведения, но оно вовсе не снимает упомянутого постулата  непосредствен-
ности. Дело в том, что хотя переменные, о которых идет речь, и  являются
промежуточными, но только в смысле внутренних состояний самого субъекта.
Сказанное относится и к "мотивирующим факторам" - потребностям и  влече-
ниям. Разработка роли этих факторов шла, как известно,  в  очень  разных
направлениях - и в бихевиоризме, и в школе К.Левина, и особенно  в  глу-
бинной психологии. При всех, однако, различиях между собой этих  направ-
лений и различиях в понимании самой мотивац