человеческого мышления, а конкретизировать  эти  положения
применительно к актуальным вопросам изучения  процесса  развития  мысли-
тельной деятельности человека, различных форм этой деятельности, взаимо-
переходов между ними и влияния на нее новых общественных условий и явле-
ний, таких, как ускорение научно-технического  прогресса,  расширение  и
изменение средств и форм коммуникации и т.п.
   Сейчас в психологии мышления  произошли  большие  перемены.  Развитие
этой области психологических знаний привело к  тому,  что  многие  марк-
систские идеи объективно нашли в ней свое конкретное воплощение и разви-
тие, так что некоторые психологи,  даже  далекие  по  своим  философским
взглядам от марксизма, стали  не  без  некоторого  кокетства  цитировать
Маркса.
   В наше время уже никто не стоит более на давно дискредитировавших се-
бя позициях субъективно-эмпирической психологии, изображающей мышление в
виде движения в сознании представлений и понятий, якобы являющихся  про-
дуктом наслоения и индивидуальном опыте человека чувственных впечатлений
и их генерализации, - движения, которое управляется законами  ассоциации
и персеверации. Стало очевидным, что понимание  мыслительных  процессов,
единственно соответствующее накопленным фактам, есть их понимание в  ка-
честве реализующих особый  вид  целенаправленных  действий  и  операций,
адекватных познавательным задачам.
   Остались в прошлом и те психологические теории, которые знали  мышле-
ние лишь в одной-единственной его форме - в форме внутренней, дискурсив-
ной мысли. Современные генетические исследования открыли бесспорный факт
существования процессов мышления, протекающих также и  в  форме  внешней
деятельности с материальными предметами. Более того, в них было  показа-
но, что внутренние мыслительные процессы являются не чем иным,  как  ре-
зультатом интериоризации и специфического преобразования внешней практи-
ческой деятельности, и что существуют постоянные переходы из одной формы
в другую. В условиях высокоразвитого  мышления  наличие  этих  переходов
особенно отчетливо выступило в исследованиях так называемого техническо-
го мышления - мышления рабочего-наладчика сложных технических устройств,
мышления ученого-экспериментатора, - в исследованиях, которые были  выз-
ваны потребностями современного этапа развития техники.
   Однако вместе с этими и другими бесспорными  достижениями  психологии
мышления многие коренные ее проблемы, разрабатываемые в отрыве от  общей
марксистской теории, получили в современной психологии  одностороннее  и
потому искаженное освещение. Даже само понятие деятельности, введенное в
психологию  мышления,  трактуется  психологами-позитивистами  в  смысле,
весьма далеком от того, который вкладывается Марксом в понятие  предмет-
ной человеческой деятельности. В большинстве зарубежных исследований де-
ятельность мышления выступает со стороны ее адаптивной функции, а не как
одна из форм присвоения человеком действительности и ее изменения.  Поэ-
тому на первый план выдвигаются образующие ее состав операции.  На  деле
это означает не что иное, как возврат к отождествлению в мышлении  логи-
ческого и психологического и к своеобразному панлогизму.
   Вытекающая отсюда "автономизация" логических операций  глубоко  чужда
марксистскому учению о мышлении, которое требует рассматривать  мышление
как живую человеческую деятельность, имеющую то же принципиальное строе-
ние, что и деятельность практическая. Как и  практическая  деятельность,
мыслительная деятельность отвечает тем или иным потребностям и  побужде-
ниям и, соответственно, испытывает на себе регулирующее влияние  эмоций.
Как и практическая деятельность, она состоит  из  действий,  подчиненных
сознательным целям. Наконец, как и практическая  деятельность,  мышление
осуществляется теми или иными средствами, т.е. при  помощи  определенных
операций, в данном случае - логических или математических. Но любые опе-
рации - безразлично, внешнедвигательные  или  внутренние,  умственные  -
представляют собой по своему происхождению лишь продукт  развития  соот-
ветствующих действий, в котором фиксируются абстрагированные и  обобщен-
ные объективные отношения, характеризующие предметные условия  действия.
Они поэтому приобретают относительно независимое существование и способ-
ны воплощаться в той или иной материальной форме - в форме орудия, маши-
ны, таблицы умножения, простейшего  арифмометра  или  сложнейшего  счет-
но-решающего устройства. От этого, однако, они не  перестают  быть  лишь
средствами человеческой деятельности  и  ее  объектами.  Поэтому  мысли-
тельная деятельность человека отнюдь не редуцируется к системе  тех  или
иных логических, математических или иных операций, так же как, например,
производство отнюдь не сводится  к  осуществляющим  его  технологическим
процессам.
   Игнорирование этих неоспоримых  положений  и  создает  те  иллюзорные
представления о мышлении, в которых все выступает в  перевернутом  виде:
порожденные развитием познавательной деятельности человека  мыслительные
знаковые операции кажутся порождающими его мышление.  Представления  эти
находят свое выражение, в частности, в том, что  современным  "думающим"
машинам (которые, как и любые машины, являются, по словам  Маркса,  лишь
"созданными человеческой рукой органами человеческого мозга"31),  припи-
сываются свойства подлинных субъектов мышления. Дело  изображается  так,
что не они обслуживают мышление человека, а, наоборот, человек  обслужи-
вает их32.
   Нетрудно увидеть, что приписывание машинам  интеллектуальных  способ-
ностей человека выражает все тот же отрыв мышления от  чувственной  дея-
тельности, который выступает лишь в новом обличье: теперь от  человечес-
кой деятельности отделяются операции мышления в их экстериоризирован