збежно узко ограниченной и подверженной случайностям), но и на осно-
ве усваиваемого ими неизмеримо более широкого опыта общественной практи-
ки.
   Вместе с тем языковая форма выражения первоначально  внешнепредметной
формы познавательной деятельности  создает  условие,  позволяющее  впос-
ледствии выполнять отдельные ее процессы уже только в речевом плане. Так
как речь утрачивает при этом свою коммуникативную  функцию  и  выполняет
лишь функцию познавательную, то ее  произносительная,  звуковая  сторона
постепенно редуцируется и соответствующие процессы все более приобретают
характер внутренних процессов, совершающихся про себя,  "в  уме".  Между
исходными условиями и практическим выполнением действий теперь включают-
ся все более и более длинные цепи внутренних процессов мысленного сопос-
тавления, анализа и т.д., которые наконец приобретают относительную  са-
мостоятельность и способность отделяться от практической деятельности.
   Такое отделение мышления  от  практической  деятельности  исторически
происходит, однако, не само собой, не в силу только  собственной  логики
развития, а порождается разделением труда, которое приводит к тому,  что
умственная деятельность и практическая материальная деятельность выпада-
ют на долю различных людей. В условиях развития частной собственности на
средства производства и дифференциации общества на антагонистические об-
щественные классы деятельность мышления отрывается от физического  труда
и противопоставляется  деятельности  практической.  Она  кажется  теперь
вполне независимой от последней, имеющей  другое  происхождение,  другую
природу. Эти представления о мыслительной деятельности и закрепляются  в
идеалистических теориях мышления.
   Отрыв мышления от практической деятельности  и  их  противопоставлен-
ность не являются, однако, вечными. С уничтожением частной собственности
на средства производства и антагонистических классов  пропасть,  вырытая
между ними, постепенно будет исчезать. В развитом  коммунистическом  об-
ществе переход одной формы деятельности в другую становится естественным
способом их существования и развития. Для этого, замечает Маркс, не нуж-
ны теперь никакие "сложные фокусы рефлексии"29.
   Конечно, такое  единение  мыслительной  деятельности  и  деятельности
практической не означает, что устраняется  качественное  различие  между
ними. Мыслительная деятельность, утрачивая некоторые черты, которые  она
приобрела в результате отрыва от деятельности практической, все же  сох-
раняет свои особенности, но эти особенности демистифицируются. Они опре-
деляются прежде всего тем, что в своей развитой форме - в форме теорети-
ческого мышления - мыслительная деятельность протекает без прямого  соп-
рикосновения с объектами материального мира. Теоретическое мышление  от-
дельного человека не нуждается даже  в  отправной  предметно-чувственной
основе, которая может быть представлена в его голове в отраженной,  иде-
альной форме - в виде уже накопленных знаний и абстрактных понятий. Поэ-
тому в отличие от мышления, которое объективируется в форме промышленной
деятельности в эксперименте и которое в силу этого жестко ограничено ре-
альными предметными условиями, теоретическое мышление обладает принципи-
ально беспредельными  возможностями  проникновения  в  действительность,
включая действительность, вовсе недоступную нашему воздействию.
   Так как отвлеченное мышление протекает вне прямых контактов  с  пред-
метным миром, то по отношению к нему в проблеме практики  как  основы  и
критерия истинности познания возникает еще один аспект. Дело в том,  что
проверка практикой истинности теоретических результатов мышления  далеко
не всегда может быть осуществлена сразу вслед за тем, как были  получены
эти результаты. Она может быть отделена от них многими  десятилетиями  и
не всегда может быть прямой, а это делает необходимым,  чтобы  опыт  об-
щественной практики присутствовал в самой мыслительной деятельности. Та-
кой необходимости отвечает факт подчиненности мышления  логике,  системе
логических (и математических) законов, правил,  предписаний.  Анализ  их
природы и дает ответ на то, каким образом входит опыт общественной прак-
тики в само течение процесса мышления человека.
   В противоположность взглядам на логические законы как на якобы  выте-
кающие из принципов работы мозга (или как на выражающие имманентные  за-
коны мыслящего духа, или, наконец, как порождаемые развитием языка самой
науки) марксистский взгляд состоит в том, что логические  законы  предс-
тавляют собой обобщенное отражение тех  объективных  отношений  действи-
тельности, которым подчиняется и которые воспроизводит практическая дея-
тельность  людей.  "...Практическая  деятельность   человека,   замечает
В.И.Ленин, - миллиарды раз должна была  приводить  сознание  человека  к
повторению разных логических фигур, дабы эти фигуры могли получить  зна-
чение аксиом"30. Таким образом, практическая деятельность, практика соз-
дает как бы путеводную нить для теоретической мысли,  благодаря  которой
последняя способна не сбиваться с пути, ведущего к адекватному знанию.
   Таковы в самом общем виде основные  положения  марксистско-ленинского
учения о мышлении, которые решительно меняют не только общетеоретические
представления о природе мышления, но также и наше  понимание  конкретных
психологических проблем. Поэтому тот  взгляд,  что  марксистское  учение
важно  лишь  для  общей  теории  мышления,  а  специальные   эксперимен-
тально-психологические исследования якобы должны оставаться на чисто эм-
пирической почве, является величайшим заблуждением. Задача, которая  еще
и сегодня стоит перед научной психологией, заключается как  раз  в  том,
чтобы не ограничиваться общими диалектико-материалистическими положения-
ми о сущност