ия, невроз ритма, невроз истощения, висцеральные неврозы, 
инволюционный невроз, так называемые неврозы органов (желудка, сердца и т.д.), 
невроз характера, сексуальный невроз, наконец, реактозы, социоаффективные 
психозы и др., описывавшиеся еще недавно в рамках неврозов. В настоящее время 
многие из этих расстройств оцениваются либо в качестве самостоятельных 
нозологических форм, либо в границах различных заболеваний, протекающих с 
неврозоподобной симптоматикой.
    Особое место в историческом развитии понимания пограничных состояний 
принадлежит анализу оценки неврастенических расстройств, которые служат 
наиболее универсальными проявлениями любых состояний психической дезадаптации 
(реакции адаптации, состояния утомления и др.) и входят в психопатологическую 
структуру различных неврозов, психопатии и сходных с ними состоянии. Принято 
считать, что понятие о неврастении как нозологической единице впервые предложил 
H. Bird в 1880 г. для выделения из безграничного числа неврозов симптомов, 
называвшихся в тот период невротизмом, спинальной ирритацией, невропатией, 
нервным диатезом и др. Все эти расстройства объединялись повышенной 
утомляемостью больного, его быстрой истощаемостью, вазомоторными расстройствами.
 H. Bird в число соматических и психических нарушений, характерных для 
неврастении, включил 44 симптома. При этом он «подсмотрел», что в происхождении 
всех расстройств есть нечто общее — умственное перенапряжение. Именно оно 
вызывает синдром «раздражительной слабости» или нервного истощения, являющийся 
в описании многих авторов неврастеническим «стержневым синдромом», или «ядром». 
Он включает расстройства психической работоспособности при полной 
интеллектуальной сохранности (понижение «психического тонуса» — интенции, 
нарушение активного внимания, достаточно специфические изменения ассоциативной 
деятельности и др.), эмоциональные нарушения, развивающиеся на фоне измененного 
самочувствия (подавленность, беспредметное недомогание, сочетающиеся с 
неудовольствием, раздражительностью, беспокойством), соматические и 
вегетативные дисфункции — головную боль, расстройства сна и др. (Гольденберг С.
И., Гольдовская Т.И., 1935).
    «Неврастеническое ядро» может наблюдаться как при различных эндогенных, так 
и психогенных и соматических расстройствах. С одной стороны, оно объединяет 
неврастенические расстройства в отдельную нозологическую форму; с другой 
стороны, «разбросанность» и «вкрапленность» характерных для неврастении 
симптомов в структуре разных болезненных нарушений порождали до настоящего 
времени и будут порождать противоречия исследователей в понимании существа и 
самостоятельности неврастении как нозологической единицы. W. Griesenger (1881), 
R. Krafft-Ebing (1897) относили неврастению к числу наследственных признаков 
вырождения, обнаруживающихся лишь под воздействием внешних факторов. Такой же 
точки зрения придерживался и J. Charcot (1889). Однако наряду с наследственно 
обусловленной неврастенией он описывал и специальную «простую», 
благоприобретенную ее форму. Gilles de la Tourette, развивая эту мысль J. 
Charcot (он являлся его учеником), в 1898 г. резко разграничил «истинное 
неврастеническое состояние» и «неврастению наследственную». В последующем 
серьезный шаг к дифференцированному пониманию неврастении был сделан F. Raymond 
и P. Janet. Первый из них в 1910 г. обосновал этиологическую роль различных 
экзогенных факторов в происхождении неврастенического синдрома, в то время как 
наследственно обусловленные случаи неврастении, особенно сочетающиеся с фобиями 
и навязчивыми состояниями, были отнесены к описанной P. Janet новой форме 
невроза — психастении. В дальнейшем происходит сужение понятия о неврастении в 
направлении, указанном F. Raymond.
    В частности, E. Kraepelin в своем «Учебнике психиатрии для врачей и 
студентов» /3- S.1398/ различает «истощение» нервной системы, возникшее 
психогенно в результате «значительного напряжения на работе», и 
конституциональную нервность. Однако даже при наличии явных психогенных 
факторов, обусловивших возникновение неврастенических расстройств, многие 
исследователи, работавшие в первой половине XX столетия, уже уделяли особое 
внимание предрасполагающим факторам — конституциональным, постинфекционным, 
истощению и т.д.
    Приведенные данные показывают, что с течением не очень даже 
продолжительного времени первоначальное представление о нозологической 
целостности неврастении распадается. Связывается это главным образом с 
многообразием этиологических факторов, вызывающих неврастенические расстройства,
 и их клиническим полиморфизмом. Постепенно начинает преобладать точка зрения о 
том, что неврастения может вызываться различными этиологическими факторами 
(психогенными, соматогенными, экзогенными, эндогенными), «запускающими» 
неспецифические патофизиологические механизмы развития болезненных нарушений. 
Так же как и многие, но в первую очередь психогенные заболевания, протекающие у 
каждого отдельного человека «по-своему», в клинических проявлениях 
неврастенического синдрома выражается индивидуально-типологическое своеобразие 
больного, наличие у него тех или иных биологических и социально-психологических 
особенностей, продолжительность сохраняющейся актуальности действия 
этиологических факторов и их характер, целый ряд других факторов. Все это 
создает индивидуальные особенности неврастенических нарушений, не только 
затрудняющие, но и делающие невозможным сохранение их в рамках одной 
нозологической формы.
    Противопоставление психологических причин возникновения неврастении (как и 
других форм неврозов) биологическим (соматологическим) давало основания для 
различных дискуссий, продолжающихся в разных странах вот уже почти сто лет. 
Можно вспомнить работы J. Charcot, P. Janet, F. Raymond, E. Kraepelin, которые 
положили начало психогенному рассмотрению основ неврастении, развивающейся 
вследств