ственно соматических причин, также привнесла весомый вклад в увеличение 
их частоты. При этом следует отметить, что социально-психологические и 
биологические причины развития невротических, соматоформных и других 
расстройств, оказавшие влияние на подавляющее большинство населения, по 
существу изменили не индивидуальную, а популяционную норму 
социально-функциональных возможностей человека. Вопрос о целенаправленном 
«лечении» этих изменений с помощью медицины, психиатрии и психологии, в 
частности, принципиально некорректен. В компетенцию профессиональных медиков не 
входит решение коренных социально-политических и экологических вопросов 
развития общества, если они даже и приводят к росту психогений. Однако и 
игнорировать происходящее с позиций анализа состояния большого числа пациентов, 
в значительной мере порожденном «естественным экспериментом» общественного 
развития, вероятно, было бы неправильно. Каковы же пути реальных возможностей 
влияния психиатров и медицинских психологов на улучшение психического здоровья 
населения? С нашей точки зрения, их несколько.
    Прежде всего необходим тщательный учет факторов, порождающих состояния 
психической дезадаптации у каждого отдельного пациента, в группе больных, в 
регионе, в стране в целом. Обобщенный анализ этих наблюдений, получение 
«динамического среза» уровня психического здоровья могут показать наиболее 
острые общие или достаточно частные (местные) вопросы, требующие своего 
первостепенного разрешения. В этом в конечном итоге может обозначиться 
определенное направление профилактического действия. На уровне страны, 
находящейся в кризисном периоде развития, «психиатрическое подталкивание» 
решения глобальных вопросов маловероятно, на уровне того или иного региона — 
трудно, но возможно, а вот при решении конкретных проблем отдельного больного — 
во многих случаях вполне реально.
    Специалистами ГНЦ социальной и судебной психиатрии имени В.П. Сербского, 
как уже отмечалось, проанализированы факторы развития пограничных психических 
расстройств в различных группах жителей регионов, пострадавших во время аварии 
на Чернобыльской АЭС. Исследование проводилось (и проводится) начиная с первых 
дней аварии до настоящего времени. При этом доказано, что к числу общих причин 
возникновения пограничных состояний, непосредственно не связанных с лучевым 
воздействием, на разных этапах развития ситуации могут быть отнесены 
прогнозируемые и вполне разрешимые ситуации. Например, одной из основных и 
длительно действующих причин развития «радиационного стресса» оказалось 
отсутствие необходимой информации. Квалифицированный, доступный, убедительный и 
достоверный рассказ о радиационной и общеорганизационной ситуации снимал многие,
 даже трудные конкретные вопросы, способствовал уменьшению когнитивного 
диссонанса, «пассивного дистресса», что приводило к снижению уровня тревоги и 
психической дезадаптированности. Установлено также, что привлечение многих 
людей к активному обсуждению сложных вопросов их жизнедеятельности в 
экстремальных условиях и принятие согласованных, а не «секретных», кулуарно 
рассмотренных решений являются важной исходной базой, во-первых, для того чтобы 
они выполнялись и, во-вторых, для того чтобы в больших группах населения не 
возникало к ним негативного отношения, сопровождающегося психоэмоциональным 
перенапряжением.
    При исследовании лиц, находящихся непосредственно в очагах крупных 
землетрясений, других стихийных бедствий и катастроф, установлено, что даже при 
отсутствии физических повреждений непосредственно после жизнеопасного события у 
подавляющего большинства людей наблюдаются различные по продолжительности и 
клинической картине субшоковые реакции. Это делает пострадавших 
нетрудоспособными, нуждающимися в эвакуации из района бедствия. По 
рекомендациям психиатров и психологов соответствующие организационные решения 
принимались во время спитакского землетрясения в Армении (1988), землетрясения 
на Сахалине (1995) и при других крупномасштабных катастрофах. Это 
способствовало достаточно быстрому выведению пострадавших из «субшоковых» 
состояний, особенно при оказании им медико-психологической поддержки в местах 
переселения.
    В организационном плане для профилактики и лечения больных с пограничными 
состояниями заслуживает внимания создание кабинетов психоэмоциональной 
разгрузки на промышленных предприятиях, центров медико-психологической помощи, 
развертываемых в первую очередь в местах проживания большого числа беженцев, 
вынужденных переселенцев, пострадавших во время стихийных бедствий, 
реабилитационных центров для военнослужащих, принимавших участие в локальных 
войнах. Новые организационные формы оказания помощи больным с пограничными 
состояниями только начинают внедряться в некоторых регионах страны. Однако и 
разветвленная сеть психоневрологических диспансеров, психотерапевтических 
кабинетов, отделений для больных с пограничными состояниями, специализированных 
психиатрических и многопрофильных больниц, кризисных центров, телефонов доверия 
может оказывать вполне конкретную и ощутимую профилактическую и лечебную помощь 
большому числу больных с невротическими, соматоформными и другими пограничными 
психическими расстройствами. Все это свидетельствует о возможности психиатрии и 
медицинской психологии, не выходя за пределы компетенции своей специальности, 
вносить свой вклад в снижение числа больных с пограничными психическими 
расстройствами.
    Современные исследования в области пограничной психиатрии, как уже 
многократно отмечалось, подтверждают зависимость психогенных и соматоформных 
расстройств от со