, хоть пятый!
-- Как это -- шестой, хоть пятый?
-- Хоть стой, хоть падай, говорю. -- И Бон Жуан заметил: -- У Вас со слухом 
что-то... А я, чтоб вы знали, -- хороший, отличный я просто.
-- Очень приятно, -- пришлось соврать Петропавлу.
-- Теперь Вы о себе говорите, хороший Вы или нет! -- приказал Бон Жуан.
-- Да как сказать... -- засмущался Петропавел.
-- Скажите, как есть, -- посоветовал Бон Жуан, -- я все пойму и прощу. Я же Вас 
не знаю, поэтому Вас для меня пока нет. Стало быть, можно предполагать о Вас 
что угодно. Например, что Вы дрянь.
-- Благодарю Вас, -- поклонился Петропавел.
-- Не стоит благодарности: предполагать действительно очень легко. Попробуйте 
предположить, например, что нынешний король Франции лыс.
Петропавел попробовал и признался: -- Не могу... Во Франции сейчас вообще нету 
короля.
-- Тем более! -- горячо подхватил Бон Жуан. -- Если его нет, как раз и 
допустимо предположить о нем все, что хочешь! Эта ситуация сильно напоминает 
хотя бы следующую: если у Вас нет денег, можно смело предполагать, что Ваши 
деньги сделаны из листьев лопуха, или из блинной муки, или из кафельных плиток. 
Денег все равно нет -- так что любое предположение равноценно. Потому-то и 
несуществующего короля Франции одинаково правильно представлять себе лысым, 
заросшим волосами, стриженым под горшок: ни одна из версий не будет ошибочной. 
Это ведь самое милое дело -- строить предположения о том, чего нет, или о том, 
чего не знаешь.
-- То есть на пустом месте! -- язвительно уточнил Петропавел.
-- А на каком еще можно? -- изумился Бон Жуан. -- Если место чем-то занято, его 
сначала нужно расчистить, а потом уже строить предположения.
Петропавел начал раздражаться:
-- Значит, ни короля Франции, ни денег нет, а мы с вами давайте рассуждать о 
том, какие они!
Бон Жуан несколько даже опешенел от этого заявления:
-- У Вас, что же, вообще отсутствуют какие бы то ни было представления о том, 
чего нет?
-- Но если этого нет! -- воскликнул Петропавел. -- На нет и суда нет.
-- Забавно, -- скорее себе, чем Петропавлу, сказал Бон Жуан. -- По-Вашему 
получается, строить предположения можно только по поводу того, что есть? Но 
если это и так уже есть -- какой же смысл строить предположения?.. Мои ботфорты,
 -- он наклонил голову и проверил, украшены шпорами. Шпоры -- есть. Я знаю, что 
они -- есть, и потому лишен возможности строить предположения на сей счет. 
Чтобы строить предположения, я должен считать шпоры несуществующими.
-- Но они существуют, -- безжалостно сказал Петропавел.
В ответ на это Бон Жуан с силой оторвал шпоры и, вышвырнув их в окно, уставился 
на собеседника долгим дидактическим взглядом.
-- Теперь мои ботфорты не украшены шпорами... Из-за Вас, между прочим! -- Бон 
Жуан вздохнул, с огорчением разглядывая изуродованные ботфорты. -- Стало быть, 
шпор нет -- именно с этого момента я и имею право начинать строить 
предположения о том, что могло бы быть на освободившемся месте. Скушали? -- и 
он победоносно улыбнулся.
Петропавел посмотрел на Бон Жуана как на идиота.
-- Впрочем я прибегнул к крайней мере, -- признался Бон Жуан. -- В разговоре с 
нормальными -- я подчеркиваю, нормальными! --- людьми достаточно бывает 
предварительно договориться: допустим, нет того, что есть. И нормальные люди, 
как правило, соглашаются не принимать существующее положение вещей как 
окончательное и единственно возможное... Скажем, у Вас нет головы, которая есть.
 Вот тут-то и начинается: если нет головы, то что есть? Значит, я мысленно 
отрываю Вам голову и ставлю на ее место... ну, чайник. Я ведь не мог бы 
поставить чайник на место головы, не оторвав головы, -- в противном случае 
получится, что я просто поставил чайник Вам на голову, а это совсем другое. 
Понятно?
Петропавел пожал ничего не понявшими плечами.
-- Голову Вам, что ли, оторвать для наглядности? -- и Бон Жуан задумался. -- 
Вам ведь вынь да положь -- голову на блюде!.. Однако вместо этого он вынул из 
вазы на столике два цветка, украсил ими ботфорты и сказал:
-- Теперь мои ботфорты украшены цветами. Цветы заняли то самое место, откуда 
исчезли шпоры, и я опять лишен возможности строить предположения. Я могу только 
констатировать: эти цветы -- есть. Я констатирую -- и мне скучно... Мне больше 
нравится "нет", чем "есть". Потому что всякое "нет" означает "уже нет" или "еще 
нет": у "нет" -- прошлое и будущее, у "нет" -- история, а у "есть" истории не 
бывает... -- Бон Жуан помолчал и резюмировал: -- Самое интересное в мире -- это 
то, чего нет. Но Вас, кажется, больше интересует то, что есть. Досадно.
-- Вы просто играете словами, -- равнодушно уличил его Петропавел.
Бон Жуан усмехнулся:
-- Милый мой, все мы просто играем словами! Но всем нам кажется, будто словами 
своими мы способны придавить к земле то, что существует вокруг нас. Мы уверенно 
говорим о чем-то: "Это имеет место быть!" А откуда у нас такая уверенность?
Петропавел решил, что этот вопрос не к нему.
-- На самом же деле, -- вздохнул Бон Жуан, -- никто не вправе делать подобные 
заявления: ведь заявлениями этими мы отделяем действительное от возможного, в 
то время как действительное и возможное существуют бок о бок. Вам известно 
что-нибудь про возможные миры?
На всякий случай Петропавел снова смолчал. Бон Жуан усмехнулся:
-- А между тем, мир реальный -- не более чем один из возможных миров