ведь производя эти реакции, люди передают друг другу мысли.
       Составив список подобных бессмысленных «слов» (около 2300), Эббингауз 
экспериментировал с ним на протяжении пяти лет. Основные итоги этого 
исследования он изложил в ставшей классической книге «О памяти» (1885). Прежде 
всего он выяснил зависимость числа повторений, необходимых для заучивания 
списка бессмысленных слогов, от его длины, установив, что при одном прочтении 
запоминается, как правило, 7 слогов. При увеличении списка требовалось 
значительно большее число его повторений, чем количество присоединенных к 
первоначальному списку слогов. Число повторений принималось за коэффициент 
запоминания.
       Разработанный Эббингаузом метод сохранения заключался в том, что через 
определенный промежуток времени после того, как ряд был заучен, вновь 
предпринималась попытка его воспроизвести. Когда определенное количество слов 
не могло быть восстановлено в памяти, ряд снова повторялся до его правильного 
воспроизведения. Число повторений (или время), которое потребовалось для 
восстановления знания полного ряда, сопоставлялось с числом повторений (или 
временем), затраченным при первоначальном заучивании.
       Особую популярность приобрела вычерченная Эббингаузом кривая забывания. 
Быстро падая, эта кривая становится пологой. Оказалось, что наибольшая часть 
материала забывается в первые минуты после заучивания. Значительно меньше 
забывается в ближайшие минуты и еще меньше – в ближайшие дни. Сравнивалось 
также заучивание осмысленных текстов и списка бессмысленных слогов. Эббингауз 
выучивал текст «Дон Жуана» Байрона и равный по объему список слогов. 
Осмысленный материал запоминался в 9 раз быстрее. Что же касается «кривой 
забывания», то она в обоих случаях имела общую форму, хотя в первом случае (при 
осмысленном материале) падение кривой шло медленнее. Эббингауз подверг 
экспериментальному изучению и другие факторы, влияющие на память (например, 
сравнительную эффективность сплошного и распределенного во времени заучивания).
       Эббингаузу принадлежит также ряд других работ и методик, поныне 
сохраняющих свое значение. В частности, им был создан носящий его имя тест на 
заполнение фразы пропущенным словом. Этот тест стал одним из первых в 
диагностике умственного развития и получил широкое применение в детской и 
педагогической психологии.
       Хотя Эббингауз и не разработал специальной психологической теории, его 
исследования стали ключевыми для экспериментальной психологии. Они на деле 
показали, что память можно изучать объективно, не прибегая к субъективному 
методу, выяснению того, что происходит в сознании испытуемого. Была также 
показана важность статистической обработки данных с целью установления 
закономерностей, которым подчинены, при всей их прихотливости, психические 
явления. Эббингауз разрушил стереотипы прежней экспериментальной психологии, 
созданной школой Вундта, где считалось, что эксперимент приложим только к 
процессам, вызываемым в сознании субъекта с помощью специальных приборов. Был 
открыт путь экспериментальному изучению, вслед за простейшими элементами 
сознания, сложных форм поведения – навыков. «Кривая забывания» приобрела 
значение образца для построения в дальнейшем графиков выработки навыков, 
решения проблем и др.
       Не меньшее значение для разработки новых, объективных методов 
исследования имели и работы Френсиса Гальтона. Английский психолог Ф. Гальтон 
под впечатлением эволюционного учения своего кузена Ч. Дарвина решающую роль в 
физическом и психическом развитии индивида придавал фактору наследственности.
       Занимаясь экспериментальными психологическими исследованиями (изучая 
пороги чувствительности, время реакции, ассоциации и другие психические 
процессы), Гальтон обращал главное внимание не на общие для всех индивидов 
законы, а на их вариативность у различных людей. Он изобрел ряд специальных 
методик для изучения этой вариативности, которые стали истоком новой крупной 
отрасли психологии – дифференциальной психологии. 
       Возникнув в недрах экспериментальной психологии, она приобрела 
самостоятельное теоретическое и практическое значение. Особо значимым явилось 
внедрение в психологию новых математических методов, главным образом 
статистических. Любимое изречение Гальтона гласило: «Все, что возможно 
сосчитать, – считайте!» В своей новаторской книге «Наследственный гений» (1869) 
Гальтон сделал статистический анализ огромного количества биографических фактов 
и изложил принцип приложимости статистических закономерностей к распределению 
способностей. Подобно тому, как люди среднего роста составляют самую 
распространенную группу, а более высокого и низкого роста встречаются тем реже, 
чем больше они отклоняются от нормы, люди отклоняются от среднего и в отношении 
умственных способностей. Эти отклонения Гальтон под влиянием дарвинизма считал 
строго определяемыми фактором наследственности.
       Фактор наследственности, по его мнению, действует в эволюционном 
развитии совместно с фактором приспособления к среде. К среде приспособляется 
весь вид, но приспособление вида достигается за счет генетически обусловленных 
вариаций врожденной формы. Под влиянием этого общебиологического подхода 
Гальтон выдвинул предположение, что различия между индивидами как телесного, 
так и психологического порядка могут быть объяснены только в понятиях учения о 
наследственности. Все другие причины (воспитание, пребывание в определенной 
среде и т.д.) существенного значения не имеют. Изучив и статистически обработав 
огромный биографический материал, касающийся родственных связей выдающихся 
личностей Англии, Гальтон утверждал, что высокая даровитость определяется 
степенью и характером родства. Из четырех детей, например, шанс талантливости 
имеется только у одного.