латентном периоде достижениям (социальное приспособление, сублимации). Полная 
видимость психического здоровья и внутреннего равновесия вновь исчезает; 
остаются, с одной стороны, невротические, с другой стороны, диссо-циальные 
действия, которые придают предпубертатности ее противоречивый характер. Далее 
следует хорошо известная аналитику из многих исследований картина пубертатности 
(см. Айслер, 1958; Гелеерд, 1958; также А.Фрейд, 1936). Вновь всплывающие 
генитальные побуждения помогают утвердить мужественность и скорее покончить с 
привнесенными из негативно-
       198
      А. Фрейд
      го эдипова комплекса пассивно-феминистическими стремлениями и другими 
прегенитальными остаточными проявлениями. С другой стороны, пубертатный сдвиг 
создает свою собственную симптоматологию, которая при неблагоприятных 
обстоятельствах равносильна психическим и юридическим нарушениям и начинает 
отступать лишь с вступлением во взрослость. (Г.Нагера в работе "Инфантильные 
неврозы", 1966, предлагает следующую хронологическую последовательность 
ступеней: а) нарушения развития (посредством внешнего воздействия на процесс 
развития); б) генетически обусловленные конфликты (как нормальные сопутствующие 
явления генетических продвижений); в) невротические конфликты (между 
инстинктивными требованиями и осознанными требованиями внешнего мира); г) 
инфантильные неврозы.) Диссоциальность и криминальность как диагностические 
категории в детской клинике Социальное приспособление и хронологический возраст.
 Юридическая и психологическая точки зрения. Обсуждавшаяся выше неуверенность, 
когда мы вправе сказать, что ребенок "врет" или "ворует", становится сильнее, 
когда мы распространяем вопрос на целую область социального приспособления и 
его неудачи. Начиная с какого возраста несовершеннолетний может быть привлечен 
к суду (суду для несовершеннолетних) и отвечать перед законом за свои действия, 
по-разному решается в различных государствах и на различных континентах. В 
центральноевропейских странах средний возраст 13-14 лет. В Англии и Америке мы 
находим постепенную градацию юридических мер, начиная с 8 лет до полной 
ответственности с 16, 18 или 21 года. Европейские криминологи солидарны в том, 
что "желательно вводить полную ответственность перед законом не раньше 18 лет". 
Воспитатели и аналитики чувствуют себя в этой области не более уверенно,'чем 
криминологи. Мы лишь счи таем, что нецелесообразно характеризовать детей 
асоциальными, диссоциальными или преступными прежде, чем их развитие достигнет 
уровня, который связан с социальным приспособлением. Мы пытаемся утвердить эту 
точку зрения даже там, где действие и поведение нарушают все предписания и 
моральные требования семьи или
      Глава 5 Патологическое детское развитие
      199
      социального сообщества. Социальному приспособлению очевидно должно 
предшествовать эмоциональное и интеллектуальное понимание таких предписаний и 
идентификация с социальными требованиями, которая следует за идентификацией с 
родителями как их представителями. Мы солидарны с юридическим миром в том, что 
такое приспособление наступает медленно, в соответствии с хронологическим 
возрастом. Но мы ожидаем его в целом раньше, чем криминологи. С наступлением 
Эдипова комплекса, по нашему мнению, должны, как минимум, появиться основы для 
социального приспособления. Теория и практика в этом отношении идут рука об 
руку. Мы понимаем теоретически, что ребенок на предэдипальной фазе ни в 
юридическом, ни в метапсихологическом смысле не может быть адаптированным 
членом человеческого общества. Несмотря на это, мы используем в клиническом 
исследовании и для этих ранних возрастных категорий такие термины, как 
асоциальные, запущенные, общественно неприспособленные или, как минимум, 
"латентно запущенные (беспризорные)" дети (Айхорн, 1925). В этих случаях мы 
имеем ввиду не окончательное социальное приспособление созревшего индивида, а 
много промежуточных ступеней и частичных успехов, которые характерны для пути к 
социализации. Там, где ребенок, подрастая, не делает соответствующих 
продвижений по этой ступенчатой лестнице, он вызывает нашу озабоченность в том, 
что ожидаемый конечный результат не появится или будет существовать лишь в 
ограниченном размере. Мы не сомневаемся, что окончательное социальное 
приспособление основывается на целом множестве условий, т.е. что генетические 
продвижения в каждом пункте и со всех сторон психического аппарата должны 
сочетаться друг с другом, чтобы достичь этого действия. Чем больше мы знаем об 
этих отдельных условиях, тем лучше мы можем предсказывать более позднюю 
диссоциальность, даже если ко времени установления диагноза в клинической 
картине можно увидеть лишь едва заметный намек на рассогласование между 
генетическими линиями, расхождение в темпе развития инстинкта и Я или 
недостатки и слабости в объектных отношениях. Такое расщепление социального 
приспособления на его генетически-исторические элементы кладет конец также и 
заблуждению, что диссоциальность или криминальность, как назологические понятия,
 едины, что их можно свес
      199
      200
      А. Фрейд
      TII к специфическим внутренним причинам, таким как духовная и моральная 
неполноценность, либо к специфическим влияниям окружающего мира, таким как 
разлучение с родительским домом, распад семьи и т.п. Чем меньше мы говорим о 
специфических причинах диссоци-альности, тем более становится для нас само 
собой разумеющимся рассмотрение социального приспособления как конечного 
результата инстинктивной судьбы, т.е. припи-сьтание его модификации стремлений,