такого намерения. Таким образом, мы приходим к выводу, что в тех случая, когда 
речь идет о ребенке, анализ нуждается в некоторых модификациях и изменениях или 
же может применяться лишь при соблюдении определенных предосторожностей. Тогда 
же, когда нет технической возможности для соблюдения этих предосторожностей, 
следует, может быть, даже отказаться от проведения анализа. Па протяжения этого 
курса из многочисленных примеров вы узнаете, на чем основаны указанные выше 
сомнения. А пока я умышленно оставляю в стороне всякую попытку ответить на эти 
вопросы.
   Начиная с прошлого года я неоднократно получала предложения изложить на 
техническом семинаре Ферейна течение детского случая и обсудить технику 
детского анализа. До сих
' Периая лекция, прочитанная в Венском университете и включенная s работу 
«Г3ведс!1[!с и технику детского психоанализа» (1927). Текст дан по изданию:
Фреи^ Л., ФреЁ/) 3. Детская сексуальность и психоанализ детских неорозов. СПб., 
!597.С. 175-1?»:!.

Введение в детский анализ 343
пор я отклоняла эти предложения, боясь, что все, что можно сказать на эту тему, 
будет казаться чрезвычайно банальным и само собою понятным. Специальная техника 
детского анализа, поскольку она вообще является специальной, вытекает из одного 
очень простого положения: в подавляющем большинстве случаев взрослый — зрелое и 
независимое существо, а ребенок — незрелое и несамостоятельное. Само собою 
разумеется, что при столь отличном объекте метод также не может оставаться тем 
же самым. То, что в одном случае было необходимым и безобидным действием, 
становится в другом случае скорее сомнительным мероприятием. Однако эти 
изменения вытекают из существующей ситуации и вряд ли нуждаются в особом 
теоретическом обосновании.
   На протяжении последних двух с половиной лет я имела возможность подвергнуть 
длительному анализу около десяти детских случаев. Постараюсь представить 
сделанные мною при этом наблюдения в том виде, в каком они, вероятно, бросились 
бы в глаза каждому из вас.
Начнем с установки ребенка к началу аналитической работы. Рассмотрим 
аналогичную ситуацию у взрослого пациента. Человек чувствует себя больным 
вследствие каких-либо трудностей в своем собственном Я, в своей работе, в 
наслаждении жизнью. Из каких-либо соображений он доверяет терапевтической силе 
анализа или решается обратиться к определенному аналитику, видя в этом путь к 
исцелению. Конечно, дело не всегда обстоит так просто. Не всегда одни только 
внутренние трудности являются поводом к анализу, часто таким поводом является 
лишь столкновение с внешним миром, которое порождается этими трудностями. В 
действительности решение на анализ не всегда принимается самостоятельно: 
нередко большую роль играют настойчивые просьбы родственников или близких людей,
 становясь иногда потом неблагоприятным фактором для работы. Желательная и 
идеальная для лечения ситуация заключается в том, что пациент по собственному 
желанию заключает с аналитиком союз против некоторой части своей душевной жизни.

   Этого, разумеется, нельзя встретить у ребенка. Решение па анализ никогда не 
исходит от маленького пациента, оно всегда
   
344 Роздел VI. Техника детского психоанализа
исходит от его родителей или от окружающих его лиц. Ребенка не спрашивают о его 
согласии. Даже если ему и поставили бы такой вопрос, он не смог бы вынести 
своего суждения. Аналитик является чужим для него, а анализ — чем-то 
неизвестным. Но самое трудное заключается в том, что лишь окружающие ребенка 
люди страдают от симптомов болезни или его дурного поведения, а для самого 
ребенка и болезнь во многих случаях вовсе не является болезнью. Он часто не 
чувствует даже никакого нарушения. Таким образом, в ситуации с ребенком 
отсутствует все то, '1то кажется необходимым в ситуации со взрослым: сознание 
болезни, добровольное решение и воля к выздоровлению.
Не каждый аналитик, работающий с детьми, учитывает это как серьезное 
препятствие в работе. Из работ Мелани Клейн, например, вы узнали, как она 
справляется с этими условиями и какую технику она выработала в данном случае. В 
противоположность этому мне кажется целесообразной попытка создать в случае 
работы с ребенком ту же ситуацию, которая оказалась столь благоприятной для 
взрослого человека, т. е. вызвать в нем каким-либо путем недостающую готовность 
и согласие на лечение.
В качестве темы моей первой лекции я беру шесть различных случаев в возрасте 
между шестью и одиннадцатью годами. Я хочу показать вам, как мне удалось 
сделать маленьких пациентов «доступными для анализа» подобно взрослым людям, т. 
е. создать у них сознание болезни, вызвать доверие к анализу и аналитику и 
превратить стимул к лечению из внешнего во внутренним. Разрешение этой задачи 
требует от детского анализа подготовительного периода, которого мы не встречаем 
при анализе взрослого человека. Я подчеркиваю, что все, что мы предпринимаем в 
этом периоде, не имеет еще ничего общего с действительной аналитической работой,
 т. е. здесь нет еще речи о переводе в сознание бессознательных процессов или 
об аналитическом воздействии на пациента. Речь идет просто о переводе 
определенного нежелательного состояния в другое желательное состояние с помощью 
всех средств, которыми располагает взрослый человек в отношении к ребенку. Этот 
подготовительный период — собственно говоря, «дрессировка» для анализа —

Введение в детский онализ 345