собаки, кошки и т. д., обычно сопровождаются страхом возмездия. Жертва, будучи 
менее беспомощной, в любой момент может начать царапаться, кусаться и т. д., 
защищая себя. Этот страх контратаки, кажется, лишь усиливает удовольствие, 
испытываемое ребенком, обижающим животное. Некоторые дети получают особенное 
удовольствие, пугая животных (например, цыплят), некоторые заворожены идеей 
утопления (котят) и с удовольствием наблюдают их барахтанье в воде. Многие 
мальчики увлечены идеей или зрелищем закапывания свиней. По отношению к более 
слабым детям садистские действия реализуются в форме запугивания, затравливания.

Садистские фантазии также могут оживать в картинах наказания или отчитывания 
других детей. Некоторые педагоги верят, что такие сцены взывают к чувству 
справедливости у детей и служат утверждению моральных норм, учат различать 
хорошее и плохое. Они действуют таким образом, игнорируя то, что наказание 
перед классом стимулирует определенные скоптофилические отношения в 
осуществлении фантазии, в которой ребенок является свидетелем садистской сцены, 
происходящей перед его глазами. Там, где эти фантазии играют важную роль в 
эмоциональной жизни ребенка, сцены «преступления и наказания» могут оказаться 
наиболее привлекательными для него в школьном опыте.
Общественная жизнь в классе создает особые условия для реализации 
эксгибицнонистских фантазий. Некоторые дети

318 Раздел V. Детская психопатология
успешно привлекают к себе внимание всего класса отличным исполнением заданий, 
успешностью в играх, героическим поведением разного рода, таким, как 
противостояние учителю, борьба с преследователями, защита слабых, демонстрацией 
безразличия к опасности, боли, наказанию. Там, где невозможно прямое проявление 
эксгибиннонистских фантазий, та же цель преследуется скрытым образом. Вместо 
того чтобы быть в классе героем, ребенок играет роль дурачка, вызывает насмешки 
вместо восхищения и таким образом привлекает к себе внимание столь же 
эффективно, хотя и в отрицательной форме.
   Реализация позитивных эксгибиционистских фантазий может идти по социальным 
каналам и служить целям адаптации в обществе (героическое, бескорыстное 
поведение, хорошее выполнение трудных заданий и т. д.). Однако и здесь 
присутствует элемент социальной деструктивности, выражающийся в компульсивности 
этих проявлений. Под давлением этих фантазий, при любых обстоятельствах ребенок 
должен отличиться любой ценой. Его интерес в первую очередь состоит в том, 
чтобы быть заметным, а деятельность, помогающая ему достичь этой цели, лишь 
вторична для него,
   Подобным образом дети оказываются вовлеченными в непрекращающиеся сражения с 
окружающей средой в том случае, если их сексуальное развитие было травмировано 
наблюдением полового акта или же фантазиями относительно половых сношений 
родителей. Под влиянием своих собственных незрелых прегеиитальных побуждений 
маленький ребенок представляет себе половое сношение как жестокий, агрессивный 
садистский акт, продолжающийся до того момента, пока один из партнеров или же 
оба не пострадают. Фантазии, представляющие эти идеи, затем смещаются в 
окружающий мир и реализуются там. Такие дети производят в обществе впечатление 
грубых, агрессивных, драчливых, постоянно воюющих с кем-либо или чем-либо. Они 
готовы повздорить по любому, самому незначительному поводу, и неустанно ищут 
поводов для ссор и раздоров. Они всегда готовы подраться с другими детьми и 
вовлекаются в бесконечные словесные баталии со взрослыми. Важно, что они не 
избегают своих врагов и не пытаются избавить себя от них каким-либо иным 
образом. Их отношения
   
Некоторые типы и этопы социальной дезадаптации 319
ненависти так же значимы для них, как отношения любви для нормальных детей. Для 
их подсознания ненавистный враг представляет сексуального партнера.
Рассматривая весь спектр фантазий, реализующихся таким образом в окружающем 
мире (мазохистские, садистские, скоп-тофилические, эксгибиционистские, фантазии 
агрессивных половых сношений), мы находим, что их содержание такое же, как у 
хорошо известных, вездесущих мастурбационных фантазий прегенитальной фазы.
Проходя через оральную, анальную, фаллическую фазы, ребенок развивает эти 
образы и фантазии, представляющие основные тенденции инстинктивной жизни на 
каждом уровне. В норме, эго ребенка отвергает эти фантазии, и в результате они 
вытесняются из сознания, проецируются во внешний мир, заменяются своими 
противоположностями, смещаются, сублимируются и т. д. Все, что остается от них 
к моменту, когда ребенок преодолел пик Эдипова комплекса и перешел в латентную 
фазу, — один-единственный образ или фантазия, в котором спрессована вся 
предыдущая эра инфантильной сексуальности и агрессии. Характер этой фантазии 
связан с основными точками фиксации инстинктивной жизни ребенка, то есть с тем, 
какие фрустрации, удовольствия, травматический опыт имели наибольшее влияние на 
его развитие. Таким образом эта остаточная прегенитальная фантазия переживает 
первую фазу детства и становится ее воплощением и тайным представителем. С 
этого момента она является единственным представителем детской сексуальности и 
находит телесный выход в фаллической мастурбации. На данной стадии это не ведет 
к внешним проявлениям и никоим образом не мешает приспособлению к реальности. В 
самом деле, она столь мало проявляет себя в повседневной деятельности это, что 
невозможно угадать содержание этой фантазии на основе наблюдений за поведением 
ребенка.
Но это положение дел меняется в связи с отношением ребенка к фаллической 
мастурбации. Борьба против этой потребности начинается раньше, но обычно