езвая и критичная личность, в это не верю..., но 
все же... Я начинаю смотреть на гипноз, как на возможное средство расширения 
этих возможностей, но, к счастью, многое возможно и без таких вспомогательных 
средств. Вы можете начать использовать эти идеи и этот способ работы прямо 
сейчас, в вашей текущей жизни и практике, если уже не начали. Что? Вы говорите, 
что вам негде это применить? Хорошо, а если бы было где, то где это было бы? 



Глава 6
ЗАМЕТКИ О ПРАКТИКЕ ГЕШТАЛЬТ-ТЕРАПИИ


Большая часть этой книги посвящена Гештальту как философии жизни, как отношению 
к жизненному опыту, а не как терапии, осуществляемой по отношению к другим. 
Однако, поскольку Гештальт используется и таким образом, в этой главе я 
соединяю некоторые заметки, писавшиеся для практикующих терапевтов, будь то 
гештальтисты или нет. Некоторые из этих заметок написаны специально для этой 
главы, некоторые появились ранее. 

Первый раздел – заметка, написанная для симпозиума "Психотерапия синдромов 
стрессовых реакций" в июне 1974 года в Калифорнийском университете и в 
Медицинской Школе в Сан-Франциско, где участников попросили написать несколько 
тезисов для дальнейшего обсуждения. 

Гештальттерапия синдромов стрессовых реакций
Вместо того, чтобы рассуждать на тему психотерапии синдромов стрессовых реакций,
 я изложу несколько предположений относительно человека, лежащих в основе 
работы гештальттерапевта. 

Принято думать, так как это респектабельно и научно, что человек в значительной 
степени или целиком определяется силами, находящимися вне его контроля: 
генетическими, силами среды, социальными силами и т.п. С этой точки зрения 
имеет смысл изучить повторяющиеся паттерны поведения и симптомы, обнаруживать 
их связи, формулировать гипотезы, прогнозировать течение болезни, предписывать 
лечение и пр. Такого рода феномены могут быть изучаемы с большой степенью 
точности. 

С другой точки зрения человек в конечном счете является ответственным, 
постоянно выбирающим, центром собственной вселенной, источником собственного 
опыта и творцом событий, которые с ним происходят. 

Нет способа показать правоту или неправоту каждой из этих точек зрения – обе 
имеют свои аргументы. Выбор между ними осуществляется на эстетических или 
прагматических основаниях. Я предпочитаю вторую – мне кажется, что так жизнь 
интереснее и значительнее. Более того, мне кажется, что то же самое происходит 
с людьми, с которыми я работаю: когда они двигаются в этом направлении, их 
жизнь становится лучше. 

Важно отметить при этом, что эти точки зрения трудно соединить. В частности, 
если человек старается работать со второй точки зрения, информация с первой 
точки зрения может быть деструктивной для него, и терапия, проводимая с первой 
точки зрения, может принести ему вред. 

Если я присоединяюсь к утверждению, что у кого-то синдром, или что прогноз 
такой-то, я действую в направлении превращения этого прогноза в более реальный 
и определенный и уменьшаю возможность человека самому все это преобразовывать. 
Если человек определенно выбирает первую точку зрения, рассматривая себя, как 
пациента с болезнью, я конечно приму его выбор. Но пока он не сделал его, я не 
хочу делать ничего такого, что уменьшит или ослабит ответственность, которую он 
готов принять сам. Иными словами, я буду работать с ним все время, как с 
ответственным выбирающим организмом, пока он не сообщит мне, что он 
предпочитает быть реактивным, детерминированным. 

Перефразируя вышесказанное, бытие пациента – это дело не состояний тела, а 
отношения к ним. Человек может иметь множество симптомов и оставаться 
выбирающим человеком, движущимся вопреки им, признающим свой выбор по поводу 
них и дающим им уйти, когда он находит лучшие способы действия. Другой человек, 
с подобным же набором симптомов, может рассматривать их как навязанные ему или 
случившиеся с ним и будет абсолютным пациентом. 

Другая фундаментальная предпосылка гештальттерапевта в том, что организм 
является очень искусным и адаптивным и всегда делает наилучший возможный для 
него выбор в мире, как он его видит. Любое неприятное или деструктивное 
поведение может рассматриваться с этой точки зрения так, что несмотря на 
кажущуюся деструктивность на деле это поведение каким-то образом конструктивно. 


С позиции своего эго пациент может утверждать, что симптом или поведение 
неприятны и нежелательны, не являются частью его, но несмотря на это всегда 
имеет смысл рассмотреть его с точки зрения, что оно в каком то отношении 
конструктивно. Парадокс состоит в том, что когда человек обнаруживает и 
признает, насколько симптом в действительности конструктивен, при этом 
высвобождается энергия для изменения и принятие человеком того, где и как он 
находится. Одновременно становится возможным изменение и новый этап адаптации. 

Гештальттерапевт принимает совершенно всерьез часто произносимое, но редко 
принимаемое изречение, что лечить можно только человека, а не симптом. Однако 
невозможно изменить один фрагмент жизни, не затрагивая всего остальног