ми дыма, 
Фриц ответил: "Я ни имею права курить, ни не имею права курить. Я просто курю". 


В другой раз я очень эффективно работал с Фрицем над какой-то темой и 
чувствовал, что все хорошо, но по-видимому выказал какую-то сдержанность, 
покидая горячий стул, и Фриц спросил, что это. Я сказал что-то вроде того, что 
все хорошо, но сомнения заползают... "О, – сказал Фриц, – заползают, 
действительно?..." и при этом его рука на пальцах задвигалась по столу в мою 
сторону. Теперь я не могу произнести или услышать эту фразу, не увидев эту 
слегка волосатую, в крапинках руку, приближающуюся ко мне по столу. Спасибо, 
Фриц! 

Когда Фриц умер, я мало что почувствовал. Я пришел на похороны и печальным 
тоном говорил все, что полагается говорить, но внутри себя я поражался, что я 
за бесчувственное чудовище. Проработав столько с Фрицем, я теперь ничего не 
чувствую. Годом позже я проводил гештальтистский уик-эндный семинар в Эсалене, 
в Ральстон Уайт в Милл Велли. Многие из группы впервые приобщились к гештальту, 
так что в пятницу вечером я рассказывал и показывал кое-что из того, чем мы 
будем заниматься. Когда я рассказывал о незаконченных делах и технике пустого 
стула, кто-то попросил меня объяснить конкретнее. На стене висела открытка с 
фотографией Фрица, я показал на нее и сказал: "Предположим, у меня есть 
какие-то незаконченные дела по отношению к Фрицу. Я сажаю его на пустой стул и 
говорю что-то вроде: "Фриц..." – и тут я зарыдал, и несколько минут не мог 
ничего сказать. Я наконец почувствовал все благоговение, а с ним – чувство 
потери от его смерти. Я никогда не был особенно близок к нему, но он затронул 
меня со многих сторон, и я благодарен ему за способ бытия в мире, о котором я 
не мог и мечтать до встречи с ним. 

Строчки из Фрица
Некоторые воспоминания о Фрице приходят в форме более интеллектуальных, емких 
фраз, которые остались в памяти и работали во мне в течение длительного времени.
 

Одна из них – его комментарий по поводу жалобы на чувство одиночества. Фриц 
ответил этой фразой на длительное описание страха одиночества, сказав: "Чувство 
одиночества – это быть одному плюс поток дерьма". Фраза, а не работа этого 
человека осталась во мне. В конце концов, быть одному – это быть одному. Бывают 
времена, когда все мы благодарны возможности побыть в одиночестве. Страх 
одиночества имеет еще какую-то добавку, поскольку в одиночестве самом по себе 
много хорошего. Это внутренний диалог, разговор с собой, шум, который вы 
создаете в своей голове, интерпретации, предающие событию значение, вроде "Если 
я один, значит люди меня не любят, – если люди меня не любят, они, должно быть, 
правы, я, наверное, не хорош, – если я не хорош, это ужасно и невыносимо..." – 
одним словом, дерьмо. 

Как бы ни было болезненно одиночество, и как бы ни было грубо слово дерьмо – 
полезно и ценно увидеть, что боль в конечном итоге человек причиняет себе сам. 
Поскольку же источник боли внутри, а не во внешних условиях, может быть что-то 
можно сделать, хотя неприятно то, что должен делать это я, а не эти ужасные 
другие, которые оставляют меня в одиночестве, со всеми моими приятными 
само-сожалениями. 

Может быть, наиболее глубокая из фраз, которые я слышал от Фрица (не помню, 
когда и кому это было сказано): "Боль это мнение". Я много думал об этом с тех 
пор, сомневался, искал доводов за и против. Помню, как однажды маленький 
мальчик споткнулся и ушиб колено, а потом тер его, поглядывая на свою мамочку, 
жалобно хныкая и получая утешения. В другой раз я видел маленького мальчика, 
спешащего за двумя мальчишками постарше – он тоже упал и поранил колено, 
посмотрел на него и вздрогнул, потом посмотрел на старших мальчишек, ушедших 
уже вперед, – и побежал скорее, немного, правда, поглаживая колено. Если 
перевести их мысли, это может звучать примерно так: 

1-й мальчик: "Ой, как больно! Ы-ыыы, пожалуй, если мама подумает, что дело 
плохо, может быть она минутку меня пожалеет – она меня торопила, так, может, 
быть она почувствует себя виноватой теперь, и подержит меня. Ы-ыыы!" 

2-й мальчик: "Ой, как больно! Хммм, им нет дела – хорошо, что они хоть 
позволили мне пойти с ними, обычно они оставляют меня дома. Если они увидят, 
что я поранился, они уйдут и будут говорить, что я неженка, и больше никогда 
меня не возьмут. Лучше я как-нибудь обойдусь! Хмм, вот так можно бежать!" 

Ощущения боли – это просто ощущения. Восприятие боли это комплексный акт, 
требующий оценки всей ситуации. Чувствовал ли боль римский солдат, который на 
глазах этрусков сунул руку в горящий факел? Или это было горькое ощущение 
хорошо выполненного долга, окрашенное гордостью и любовью к Риму? Чувствует ли 
шизофреник, который кастрирует себя, боль, или облегчение от того, что он 
наконец освободился от этой ужасной угрозы своему бытию? Хотя источник боли, 
по-видимому, всегда определенно локализован, – фраза "Мне больно" всегда 
глобальна, всегда утверждение организма в целом. 

Фриц и я
Одно из значительных воспоминани