ение со 
слова "Я" с добавлением глаголов, например: "Я выражаю сомнение относительно 
того, о чем я думаю". Цель состоит в том, чтобы подчеркнуть, что это не внешние 
процессы, а то, что происходит внутри человека то, что он сам делает. Точно 
также в гештальт-практике люди сами отвечают за то, что они помнят или 
предпочитают вычеркивать из памяти, за то, что они воспринимают в окружающем их 
мире. В каждый конкретный момент существует бесконечное множество вещей, 
которые можно воспринимать; и то, что мы воспринимаем, определяется нашим 
выбором в данный момент. Если я начинаю скучать и не хочу этого признавать, то 
оглядываясь вокруг, я наверняка отыщу одно-другое скучающее лицо вместо лиц 
заинтересованных или радостных, или сердитых. 

Эксперимент 8 

Во время нескольких следующих разговоров отметьте, каково ваше намерение при 
разговоре. Отметьте, если намерение отлично от содержания, которое вы 
высказываете, посмотрите, не определяет ли, не направляет ли намерение 
содержание разговора в каких-либо отношениях. Заметьте, что ваше отношение и 
намерение может быть различным при рассказывании одной и той же истории: вы 
можете рассказывать какой-либо инцидент человеку А с намерением произвести на 
него впечатление, человеку Б – с желанием поделиться с ним тем, как плохо 
обстоят дела в мире, а человеку С – просто, чтобы рассказать, что произошло. 

Лишь после многих лет я начал понимать, сколь радикальной сменой жизненной 
позиции является гештальтистская точка зрения. Западная цивилизация помещает 
интеллект и когнитивное понимание на первое место в жизни (декартово "мыслю, 
значит существую", сократово "нерассматриваемую жизнь не стоит проживать"). 
Этот акцент привел к огромным преимуществам, но и к огромным потерям, одна из 
них, как мне представляется, – уменьшение ощущения живого, полного участия 
жизни. С точки зрения Гештальта центр жизни не в интеллектуальном понимании, а 
в переживании выбора и действия ("Выбираю, следовательно, существую, – 
непроживаемая жизнь не стоит рассмотрения"). 

Одно из мест, где различие перспектив можно увидеть очень ясно, это оправдания 
и объяснения, которые мы даем нашему поведению. Допустим, я опоздал на встречу, 
и моя подруга, несколько раздраженная, спрашивает, в чем дело. Я говорю ей, что 
у меня была неполадка с машиной. Она частично смягчается, хотя и не полностью, 
и жизнь продолжается, может быть на одну тень темнее, чем раньше. Однако, вы 
знаете и я знаю, и, к сожалению, она знает тоже, что если бы у меня было 
назначено свидание с девушкой моей мечты, которого я ждал неделями и не мог 
дождаться, я бы не опоздал. Может быть, я заметил бы заранее симптомы неполадки 
с машиной, и проверил бы ее, может быть, взял машину у приятеля, скорее всего, 
так или иначе, я бы слонялся у назначенного места много раньше назначенного 
времени. Поскольку же это было "заурядное" свидание, я сидел за чашкой кофе с 
приятелем до последней минуты, так, что было поздно предпринимать что бы то ни 
было, когда неполадка с машиной задержала меня (возможность попросить машину у 
приятеля просто не пришла мне в голову). Причиной того, что я опоздал на 
свидание было то, что я ценил какие-то другие дела больше, чем вопрос о том, 
успею ли я вовремя на это свидание. Мое намерение успеть вовремя было в моей 
ценностной системе не так высоко, как какие-то другие дела. 

Одна точка зрения объясняет нечто посредством механизма – того, как закручен, 
так сказать, мир. Дорожные происшествия, водопроводные неполадки и прочее – это 
механизмы. Дорожное происшествие может заставить меня опоздать, неурядицы в 
семье в детстве, и подростки, курящие марихуану в подъезде, могут сделать меня 
наркоманом. Другая точка зрения объясняет нечто посредством намерения, моей 
собственной активной воли, которая опирается на механизмы и использует их, 
чтобы получить то, чего я хочу. Мое намерение опоздать состояло в согласии не 
применять усилия к тому, чтобы успеть вовремя. 

Может показаться, что это не только не научный, но даже антинаучный взгляд на 
мир. Цель науки – увеличить предсказуемость и управляемость изучаемых феноменов.
 Если же человек всерьез принимает гештальтистскую точку зрения, он становится 
менее предсказуемым и менее управляемым. 

Традиционное заключение должно содержать напоминание немногих основных 
представлений, изложенных в этой главе. Если вы ждете этого, я искренне надеюсь,
 что вам трудно будет найти эти основные понятия. Я скорее предпочел бы, чтобы 
вы просмотрели эту главу весьма бегло. Последние ее фразы будут скорее личными 
соображениями по поводу Гештальта как социальной силы, чем заключением. 

Гештальтистской точкой зрения много пользовались и много злоупотребляли. Многие 
ее приемы применяются традиционными терапевтами или приспосабливаются для 
создания драматических эффектов инсайта, при этом забывают, что в Гештальте для 
изменения не так важно "знать", почему я делаю нечто, сколько пережить в опыте, 
что я сам выбираю это. 

Гештальт трудно представить