предписаний, поведения. Другими словами, дети начинают считать, что мужчины и 
женщины должны исполнять различные роли и обладать различными психологическими 
качествами. В результате они стремятся овладеть различными навыками, зависящими 
от их гендера, и, как следствие, могут оказаться плохо подготовленными к 
многообразным ролям, которые им, вероятно, придется исполнять в дальнейшем. Мои 
студентки, живущие в общежитии, часто рассказывают мне о том, как они учат 
студентов-юношей гладить или стирать белье. Или же, как замечает Джеклин, 
гендерные роли и основанное на половой принадлежности разделение труда 
способствует развитию навыков воспитания детей у женщин, но не у мужчин. 
«Почему, — спрашивает она,— навыки воспитания детей следует развивать только у 
одного пола? Ведь такие навыки могут стать противоядием жестокости» (Jacklin, 
1989, р. 132).
    Возложение бремени ухода за детьми и домашней работы на женщин также мешает 
им реализовать свои организационные и политические возможности. Вы можете 
вспомнить из главы 3, что женщины-управленцы реже выходят замуж и заводят детей,
 чем женщины, не занимающие руководящих постов. Причиной этого может быть то, 
что работающие женщины оказываются неспособными задерживаться на производстве, 
работать по выходным или отправляться в командировки и чаще отсутствуют на 
работе в связи с необходимостью ухода за детьми или их болезнью. Кроме того, 
производственные руководители часто не желают продвигать женщин по службе, 
предполагая, что их семейные обязанности делают их менее преданными организации 
(даже когда для такого предположения нет никаких оснований). Короче говоря, 
хорошо известно, что женщины несут большую часть ответственности за домашнюю 
сферу, и если изменить это условие, тогда его не станут использовать против них 
на производстве. Если перефразировать Таврис и Уэйд (Tavris & Wade, 1984), то в 
отношении политической власти можно сказать следующее: рука, которая качает 
колыбель и работает вне дома, может оказаться слишком усталой для того, чтобы 
управлять миром, и слишком занятой другими обязанностями для того, чтобы 
превратить свою власть в институт.
    Еще одна причина необходимости изменения традиционного разделения домашнего 
труда состоит в том, что конфликты по поводу выполнения домашних обязанностей и 
ухода за детьми являются основным источником напряжения в отношениях между 
супругами. В исследовании 600 пар, подавших заявление на развод, Джордж 
Левинджер (Levinger) (см.: Hochscild, 1989) указывает, что второй наиболее 
распространенной причиной развода, по словам женщин, является то, что их мужья 
пренебрегают своими обязанностями по дому и присмотру за детьми. В исследовании,
 которое провели Бут и коллеги (Booth et al., 1984), выявлено, что с 
увеличением числа размолвок из-за домашних обязанностей понижается 
удовлетворенность браком и его стабильность. В своем исследовании семей, где 
работают оба супруга, Стейл и Турецки (Steil & Turetsky, 1987) обнаружили, что 
чем больше ответственности берет на себя муж по части ухода за детьми и 
домашних работ, тем в большей степени жена бывает удовлетворена браком. Плек 
(Pleck, 1985) изучил результаты исследований участия мужей в уходе за детьми и 
выполнении домашних обязанностей и заключил, что участие мужей оказывает 
положительное влияние на оценку мужьями и женами удовлетворенности их семейной 
жизнью. Он предполагает, что это происходит потому, что: жены испытывают меньше 
негативных чувств, активное участие в домашней жизни может повысить у мужа 
чувство контроля за происходящим, а некоторые задачи, например уход за детьми, 
могут доставлять удовольствие и мужьям и женам. Партнеры-мужчины, участвующие 
на равной основе в выполнении домашних работ, могут также получать определенную 
психологическую пользу, испытывая меньшее чувство вины.
Домашние обязанности как случай несоответствия между установками и поведением.
    Хотя мужчины и женщины часто соглашаются, что, когда работают оба партнера, 
должно иметь место более равноправное распределение обязанностей дома, 
исследования обнаружили относительно немного примеров поведенческих изменений в 
этом направлении (Demo & Acock, 1993; Hardesty & Bokemeier, 1989; Hilton & 
Haldeman, 1991; Lawrence et al., 1987). Плек (Pleck, 1985) приходит к 
следующему выводу: имеющиеся в наличии данные показывают, что мужчины более 
психологически вовлечены в семейную, чем в производственную жизнь, и 
предполагает, что эта вовлеченность образует основу для расширения участия 
мужчин в выполнении домашних обязанностей и присмотре за детьми. Однако он 
признает, что мужчины принимают относительно небольшое участие в этих видах 
деятельности.
    Как же люди могут быть столь непоследовательными? Обычно мы считаем, что 
установки и поведение людей согласуются друг с другом. И действительно: одна 
теория, очень популярная в социальной психологии 60-х — начала 70-х гг. и 
носящая название теории когнитивного диссонанса (cognitive dissonance theory) 
(Festinger & Carlsmith, 1959), основана на идее, что любое несоответствие столь 
психологически неприятно, что, как только мы его сознаем, у нас появляется 
сильная мотивация избавиться от него, изменив свое поведение или 
рационализировав это несоответствие. Один из способов рационализации большего 
вклада женщины в семейную жизнь — это привлечение внимания к ее меньшему 
экономическому вкладу в домашнее хозяйство. Росс с коллегами (Ross et al., 
1983) установили, что чем выше заработок мужа, тем менее вероятно, что он 
принимает участие в домашней работе и уходе за детьми, а чем выше заработок 
женщины, тем скорее он будет выполнять эти обязанности. Стейл и Турецки (1987) 
в исследовании 815 семей, в которых работают оба супруга, обнаружили, что чем 
больше зарабатывает жена по сравнению с мужем, тем больше ее участие в принятии 
важных решений и тем меньшую ответственность она несет за выполнение домашних 
обязанностей (кроме ухода за детьми, на который эта переменная не влияет). 
Разумеется, как мы заметили ранее, женщины обычно заняты на низкооплачиваемых, 
непрестижных работах, а это означает