льную тревогу из-за того, что не выполняет роль 
добытчика. По данным Заурер и Айзлер, мужчины с высоким показателем МГРС 
говорили, что им очень сложно проявлять нежные чувства, то есть показывали 
более низкий уровень вербальной и невербальной экспрессивности, чем испытуемые 
с низким показателем МГРС (Saurer & Eisler, 1990). Мне на ум приходит масса 
примеров, подтверждающих это, многими из которых я обязана своей недолгой и 
победной схватке с раковой опухолью. Многие из моих друзей и родственников 
мужского пола, узнав о болезни, явно испытывали сильное неудобство и терялись, 
не зная, что надо сказать или сделать. Большинство, невнятно пробормотав: «Мне 
очень жаль», больше никогда не возвращались к этой теме и потом явно 
чувствовали себя неловко в моем присутствии. Заурер и Айзлер (1990) обнаружили, 
что мужчины с высоким показателем МГРС менее удовлетворены и тем, как они сами 
получают от окружающих поддержку. Прослеживается четкая взаимосвязь: избегая 
выражать нежные чувства, человек снижает вероятность самому получить 
эмоциональную поддержку и оказать ее другим.
   Мужской гендерно-ролевой стресс МГРС (Male gender role stress). Стресс, 
возникающий, когда мужчине трудно поддерживать стандарт традиционной мужской 
роли или он вынужден проявлять поведение, характерное для женской роли. Частный 
случай гендерно-ролевого конфликта (gender-role conflict) — психологические 
состояния, появляющиеся в ситуациях, когда гендерные роли оказывают негативное 
влияние на человека и его окружение.
    Подобную идею, только более общую, выдвинул О'Нил (1990), который говорил о 
гендерно-ролевом конфликте — психологическом состоянии, появляющемся в 
ситуациях, когда ригидные, сексистские или ограничивающие гендерные роли имеют 
негативные последствия или оказывают негативное влияние на человека и тех, кто 
с ним контактирует. Например, гендерно-ролевой конфликт может возникнуть, когда 
мужчина ограничивает свое поведение или поведение других, исходя из 
традиционных гендерных ролей, когда окружающие оказывают на него давление за 
нарушение норм мужественности или когда он подавляет себя или окружающих из-за 
того, что они не стараются соответствовать роли. Гендерно-ролевой конфликт 
отражается как во внутриличностной, так и в межличностной сфере. У людей 
появляется тревожность, депрессия, снижение самооценки и стресс. В 
межличностной сфере страдает интимность и снижается удовлетворенность 
отношениями, появляются конфликты на работе, всплывают вопросы власти и 
контроля в паре, возникают эпизоды физического и сексуального насилия (O'Neil 
et al., 1995). .
    О'Нил и его коллеги предложили модель гендерно-ролевого конфликта, 
включающую шесть паттернов:
    1. Ограничение эмоциональности — трудность в выражении своих собственных 
эмоций или отрицание права других выражать эмоции.
    2. Гомофобия — боязнь гомосексуалов, включая стереотипы о последних.
    3. Социализация контроля, власти и соревнования — потребность 
контролировать людей и ситуации и ориентация на опережение других.
    4. Ограничение сексуального поведения и демонстрации привязанности — очень 
ограниченное количество способов проявления сексуальности и привязанности.
    5. Навязчивое стремление к соревнованию и успеху.
    6. Проблемы с физическим здоровьем, возникающие из-за неправильного образа 
жизни.
    Для измерения у мужчин глубины гендерно-ролевого конфликта и страха 
женственности О'Нил и его коллеги (O'Neil et al., 1986) разработали состоящую 
из 37 пунктов «Шкалу гендерно-ролевого конфликта» (GRCS-I). Мужчина должен 
отметить, насколько близки ему такие утверждения, как: «Мои победы являются 
показателем моей значимости и веса в обществе», «Мне трудно говорить людям о 
том, какие чувства они у меня вызывают», «Демонстрировать свои чувства другим 
мужчинам — рискованное дело», «Работа или учеба оставляют гораздо меньше 
времени на семью или развлечения, чем мне бы хотелось».
    В целом ряде исследований шкала GRCS-I использовалась для исследования 
корреляции между гендерно-ролевым конфликтом и психологическим напряжением у 
мужчин. В этих исследованиях (Davis & Walsh, 1988; Good & Mintz, 1990; Sharpe & 
Heppner, 1991) обнаружилось, что ограничение эмоциональности, ограничение 
выражений привязанности и конфликт между работой и семейными отношениями 
связаны со снижением самооценки, потерей интимности в отношениях, повышенной 
тревожностью и депрессией.
    Гендерно-ролевой конфликт был зафиксирован у молодых и старых мужчин, у 
чернокожих, азиатов, латиноамериканцев и белых (отчет об этих исследованиях см.
: O'Neil et al., 1995). Хотя источник конфликта, по всей видимости, непостоянен 
и в какой-то степени меняется в зависимости от принадлежности к той или иной 
группе, на данный момент мы не обладаем достаточным количеством 
исследовательских данных, чтобы сделать какое-либо определенное заключение 
относительно различий между этими группами.
Заключительные замечания.
    Внимание социальных психологов было сосредоточено прежде всего на женской 
гендерной роли, что объясняется очевидностью ее недостатков (таких, как низкий 
статус и оплата труда, отсутствие власти). Однако все указывает на то, что 
мужская гендерная роль тоже не лишена недостатков, причем внушительных. В число 
этих недостатков входят нормы, ставящие во главу угла достижение экономического 
успеха, что нередко происходит в ущерб личной удовлетворенности и близости с 
семьей. Так как для миллионов мужчин экономический успех недостижим, они могут 
компенсировать несостоятельность в этой сфере, преувеличенно выставляя напоказ 
другие аспекты мужской роли, часто в ущерб себе и окружающим. Мейджерс и 
Биллсон (1992), отмечавшие негативное влияние американского критерия успешности 
на чернокожих американцев, и Бли (Blea, 1992), писавший о том же, но 
применительно к сообществу американских мексиканцев, предлагали включить в 
понятие успешности принадлежность к сообществу, семейную привязанность и 
хорошее здоровье. Такое понимание облегчит жизнь всем му