иначе, как денежный мешок — все, 
включая собаку, «трясут» из него деньги. Жена моего друга — домохозяйка, а он, 
по его словам, работает дни и ночи напролет, добывая деньги для семьи. Недавно 
он заявил мне: «Неужели это и есть жизнь? Я рассчитывал на лучшее». (Мужчинам 
ни в коем случае не следует воспринимать мои слова как совет ради своей 
собственной выгоды отказаться от финансовых обязательств перед семьями. 
Достаточно того, что существует грандиозная социальная проблема невыплаты 
разведенными отцами алиментов на детей.)
    Точка зрения, что главная обязанность мужчины в семье — исправно приносить 
большую зарплату, отрицательно влияет на исполнение им родительских функций, 
так как, чтобы соответствовать этим ожиданиям, мужчина должен почти все свое 
время посвящать работе (Pleck, 1985). По мере того как доходы отца растут, его 
вклад в воспитание обычно сокращается (Ericson & Gecas, 1991). Плек исследовал, 
как роль добытчика влияет на использование мужчинами некоторых привилегий, 
которые обычно предоставляются женатым мужчинам, например краткосрочный отпуск 
при рождении ребенка. По его словам, мужчины реже пользуются такими правами, 
если это влечет за собой снижение доходов, что не соответствовало бы роли 
«добытчика», и если есть подозрение, что окружающие могут усомниться в их 
мужественности или преданности работе (Pleck, 1993).
    Как станет ясно из главы 6, после индустриальной революции отцы всего мира 
стали проводить меньше времени со своими детьми, так как большую часть дня, а 
иногда и длительное время, они находятся далеко от дома. Например, в Японии, 
где понятие о мужественности включает в себя полную самоотдачу на работе, отцы 
проводят со своими детьми в среднем 3 минуты по будним дням и 19 минут по 
выходным (Ishii-Kuntz, 1993). По мнению Килмартина (1994), дети могут не 
понимать, что их отец уходит на рассвете и возвращается на закате потому, что 
очень их любит и хочет обеспечить им высокий уровень жизни. По его наблюдениям, 
часто встречаются люди с болезненным ощущением, что они были лишены отцовской 
любви. Многие мужчины сожалеют о том, что отсутствовали, когда их дети были 
маленькими, и ценой огромных усилий пытаются выстроить отношения уже со 
взрослыми отпрысками.
    Американский тип мужественности включает в себя такие характеристики, как 
белый цвет кожи, средний класс, возраст ранней зрелости и гетеросексуальность. 
Даже из чисто статистических соображений видно, что мало кто из мужчин 
соответствует всем этим нормам. Большинство мужчин, пишет Киммель (1994), 
отсеиваются из-за несоответствия расы, класса, этнической принадлежности, 
возраста или сексуальной ориентации. Мы уже отметили, что очень многие мужчины 
не могут соответствовать норме успешности/статуса, которая обычно понимается 
как способность зарабатывать много денег и финансово обеспечивать семью. 
Особенно ярко эта проблема проявляется среди мужчин, цвет кожи которых 
отличается от белого. Например, в США чернокожий мужчина в среднем зарабатывает 
72%, а латиноамериканец — 65% от среднего заработка белого мужчины (данные 
Департамента труда США, 1993). Высокий уровень безработицы в некоторых 
социальных группах, например среди афроамериканцев и коренного населения 
Америки, делает для них задачу соответствия норме успешности/ статуса особенно 
трудной. В главе 3 мы обсуждали, как стереотипы, существующие по поводу женщин, 
влияют на успешность женщины в работе. Подобным же образом стереотипное 
представление об афроамериканских мужчинах как о спортсменах и бандитах, о 
коренных жителях — как о пьяницах, о латиноамериканских мужчинах — как о 
разнорабочих ставит им непреодолимые проблемы на пути к благосостоянию. 
Стереотипы такого рода отрицательно влияют на прием на работу и продвижение по 
службе, на финансирование образовательных и профессиональных программ. Более 
того, эти стереотипы широко распространяются через телевидение и другие 
средства массовой информации. По наблюдениям Мак-Аду (McAdoo, 1983), доходит до 
того, что абсолютное преобладание негативных образов мужчин, относящихся к 
национальным меньшинствам, заставляет представителей этих меньшинств 
чувствовать, что они обязаны соответствовать таким образам. Другими словами, 
подобные стереотипы способны порождать самореализующиеся пророчества.
    Соединенные Штаты занимают одно из первых мест в мире по уровню безработицы 
среди чернокожих мужчин, что объясняется низким уровнем образования, расовой 
дискриминацией, технологическими усовершенствованиями, приведшими к ликвидации 
большого числа малооплачиваемых рабочих мест на производстве. Спорт — одна из 
немногих областей, где афроамериканцы могут добиться экономического успеха и 
преуспеть (Majors, 1990; McAdoo, 1983). Мейджерс (1990) заметил, что 
большинство чернокожих мужчин восприняли доминирующее в американской культуре 
представление о мужественности (быть добытчиком, обладать силой и подчинять 
себе женщину), но лишены законных способов достигнуть этого стандарта. За 
неимением таких способов они вынуждены доказывать свою гендерную принадлежность 
при помощи так называемой «компульсивной» мужественности, которая включает в 
себя эмоциональную и физическую жесткость, подчинение женщин и поведение, 
связанное с риском (Majors, 1990; Majors & Billson, 1992).
    Я считаю компульсивную мужественность компенсаторной мужественностью, 
задача которой — компенсация чувства несостоятельности в профессиональной и 
экономической сферах.
   Компенсаторная мужественность (Compulsive masculinity). Совокупность качеств,
 с помощью которых мужнины вынуждены компенсировать свое несоответствие 
общепринятому стандарту мужественности.
    Мейджерс и Биллсон (1992) писали о том, что компенсаторная мужественность 
часто принимает форму желания быть «крутым». «Крутость» укрепляет в человеке 
сознание собственной мужественности, дает ему ощущение гордости, силы и 
контроля.
    «Стараясь предстать перед окружающим миром безэмоциональным и бесстрашным 
одиночкой, мужчина скрывает под этой маской чувство слабого внутреннего 
контроля, недостаток внутренней силы,