уже серьезной проблемой, и ловкие люди уже делают бизнес: «Готовлю к ответу на 
любую   анкету...»
    Но тест необходим, когда он слуга, когда не подменяет, а дополняет живое, 
деятельное общение. Он, пожалуй, единственное пока в психологии средство, 
освобождающее мысль от сковывающих типологических стереотипов. Вот оно, кажется,
 долгожданное многоме-рие.
    Если раньше говорили: это такой тип, тот-то (холерик, экстраверт, шизотимик,
 шизофреник...) и человек сразу попадал в прокрустово ложе, то теперь: по 
такой-то шкале у него сегодня такой-то показатель. Завтра — не знаю.
    Научнее? Конечно. И менее обязывающе и более точно.   Показатель   может   
гибко   меняться,   а   шкал
    140
    может быть бесконечное множество. Выделяй какие хочешь, только дай 
обоснование и математический аппарат. И тип человека оказывается подобием розы 
ветров — некой равнодействующей всех его измерений.
    ..Я сижу за столом в ординаторской, передо мной большой каталожный ящик, 
как в библиотеках, и в нем карточки. На карточках написано:
    на улице на меня постоянно обращают внимание незнакомые люди;
    по утрам у меня часто плохое настроение и болит голова;
    я часто мою руки, чтобы избежать заражения;
    и в таком духе, всего штук пятьсот. И все карточки я должен разложить на 
три кучки: «да» ( + ), «нет» (—), «не знаю» (?). Вот и все, что от меня 
требуется. А коллега Березин завтра все это пропустит сквозь аппарат 
интерпретации, со всякими поправочными коэффициентами и скажет, кто я есть.
    Это самая солидная из современных тестовых батарей: так называемая 
Миннесотская Многофазная Анкета Личности. Назовем ее для удобства МАЛ.
    Составлялась она в течение нескольких лет. Брали тысячи клинических историй 
болезни, изучали здоровых, сопоставляли, вычисляли вероятности... Сложная 
математизация...
    И вот роза ветров, вынесенная на плоскость графика. Здесь измеряются ваша 
шизоидность и циклоидность, истероидность и ипохондричность, невротизм и 
син-тонность, и еще всякие радикалы и свойства, связанные и не связанные с 
патологией,— их можно в разных вариантах процедуры убавлять и прибавлять. 
Разные показатели и независимы и вместе с тем гибко связаны, в аппарате 
интерпретации все это учтено.
    Вот и диалектика нормы и патологии. Да, нормально иметь некоторую долю 
шизофреничности и маникаль-ности, но это по тесту, а в жизни может не 
чувствоваться. Слишком низкие цифры психопатологических радикалов тоже 
подозрительны. Слишком высокие — могут указывать на болезнь или 
предрасположенность, но ничего не решают.
    Сравнить график МАЛ, клиническое и обыденное человеческое впечатление 
весьма любопытно. Сразу получается что-то объемное, начинаешь смотреть на 
человека  взвешеннее,   критичнее.  Один  мой  товарищ,
    141
    блестящий журналист, по-моему, полнейший экстраверт и даже гипоманьяк, по 
МАЛ оказался интравертом. И тогда я вспомнил один разговор...
    Обмануть МАЛ, подыграть — дело сложное, потому что многие высказывания 
незаметно дублируются и так ловятся те «да», которые на самом деле «нет», и те 
«нет», которые «да». Есть специальный поправочный коэффициент на видение себя в 
лучшем свете.
    Когда я сам проходил процедуру, во мне, конечно, все время говорил 
специалист: «ну шиш, меня этим не купишь, я-то знаю, кто на это скажет «да»,— и 
одновременно естественное желание узнать о себе неведомую истину, и 
сознательно-подсознательный подыгрыш. (Все-таки не хотелось оказываться совсем 
уж психом даже в глазах коллеги, который гарантировал полную тайну.) Кем я 
оказался, не скажу, замечу лишь, что результат был для меня неожиданным. А вот 
Ф. Б. Бе-резин, как он сообщил мне, ог^зался по МАЛ именно тем, кем себя и 
считал.
    Березин вместе с М. П. Мирошниковым апробировали в клинике первый 
отечественный вариант МАЛ. Батарея оказалась удобным подспорьем для контроля за 
действием психохимических средств. МАЛ подсказывает клиницисту, верить или не 
верить своим глазам и ушам. Но, конечно, это не оракул: хочешь — верь, не 
хочешь — не верь, сам определяй, насколько верить.
    МАЛ хорош тем, что берет человека на биосоциальном стыке. Уже есть варианты,
 максимально очищенные от клиники, приспособленные для узких нужд профотбора 
некоторых специальностей. Но и эта «тяжелая артиллерия», конечно, не может 
охватить человека целиком. Есть уровни человековедения, в которых для 
предсказания поведения требуются совсем иные шкалы, с иными прицелами.
    29.  Эволюция  характеристики
    Жил в Древней Греции один очень симпатичный мне человек. Я почему-то вижу 
его совершенно живым, хотя не знаю никаких портретов. У него была слегка 
грустная улыбка. Не очень толстый пикник, среднего роста,   с   голубыми   
глазами   и   вьющимися   каштано-
    142
    выми волосами. Туника у него была мягкого зеленоватого цвета,  сандалии  
светло-коричневые.
    Звали его Тиртам.
    Шефом его был Аристотель. И не только шефом, но и лучшим другом и крестным 
отцом. Аристотель полюбил Тиртама за то, что тот первым пошел за ним, когда он 
сбежал из школы Платона и открыл свою. (Платон не любил Аристотеля за