случае не скрывал и скрывать не собираюсь, что сидел в Филадельфии в тюрьме. 
Это все было подстроено. Никто не имел права сажать меня туда.

— Ну, конечно, дорогой! — сказала Эйлин. — Даже если здесь что-нибудь и 
пронюхали — беда не велика. Что особенного в конце концов. Мало ли у кого что 
было до брака.

— Все сводится к тому, примут ли они нас в свой круг. Не примут, — ну что ж, 
ничего не поделаешь. Нам нужно достроить дом и дать им возможность проявить 
свою доброжелательность. А не захотят — есть и другие города. В Нью-Йорке с 
деньгами мы добьемся чего угодно, поверь мне. Мы можем и там выстроить себе 
дворец и всех заставить с собой считаться, — для этого нужны только деньги. А 
деньги у нас будут, об этом беспокоиться нечего, — добавил он после недолгого 
молчания. — Я наживу здесь миллионы, нравится им это или не нравится, а потом… 
потом увидим. Не тревожься. Нет такой беды на свете, которой нельзя помочь 
деньгами, в этом я давно убедился.

И Каупервуд крепко стиснул зубы, как делал всегда, принимая бесповоротное 
решение. Впрочем, это не помешало ему взять руку Эйлин и ласково ее пожать.

— Не тревожься, — повторил он. — Разве нет других городов, кроме Чикаго? А лет 
через десять мы с тобой будем отнюдь не бедняками. Не падай духом. Все 
устроится, иначе и быть не может.

Эйлин смотрела на освещенную огнями уходившую вдаль Мичиган авеню и на 
безмолвные особняки, мимо которых они проезжали. Белые шары фонарей мерцали во 
мраке, превращаясь вдали в еле приметные точки. Было темно, приятно веяло 
прохладой. О, если бы на деньги Фрэнка можно было купить доступ в этот 
заманчивый мир и благожелательное к себе отношение! Эйлин не отдавала себе 
отчета в том, как много зависело от нее самой в предстоящей борьбе.



10. ИСПЫТАНИЕ

Новоселье в особняке на Мичиган авеню Каупервуды справляли в конце ноября 1878 
года. Прошло около двух лет, как они переселились в Чикаго, и эти два года не 
пропали зря. На бегах, званых обедах, на приемах в клубах «Юнион-Лиг» и 
«Келюмет», куда Эддисон ввел Каупервуда, они встречались с новыми людьми, 
завязывали знакомства и теперь могли уже разослать более трехсот 
пригласительных билетов на свое празднество. Правда, в числе этих трехсот 
гостей должны были быть и люди им незнакомые — друзья Мак-Кибена и Лорда. На 
приглашение отозвалось человек двести пятьдесят. Каупервуд вел свои дела в 
Чикаго настолько ловко, умудряясь все время оставаться в тени, что никто не 
заинтересовался его прошлым. Он был богат, хорошо воспитан, не лишен обаяния. 
Дельцы, встречавшиеся с ним в обществе, считали его приятным и неглупым. Эйлин 
была красива, с признательностью откликалась на малейшее внимание, и ей охотно 
воздавали должное. Тем не менее высший свет Каупервудов не признавал.

Примечательно, что при известном такте и ловкости можно, не занимая никакого 
положения в обществе, создать себе вполне солидную репутацию. В те времена в 
Чикаго существовала еженедельная газетка, в которой печаталась светская хроника,
 и Каупервуд при посредстве Мак-Кибена заставил ее служить своим интересам. 
Представить сомнительное безупречным

— не легкая задача в любых условиях, но если внешне у вас все обстоит 
благопристойно, если вы держитесь уверенно, обладаете некоторым обаянием, а 
главное, имеете капитал, то это уже намного упрощает дело. Мак-Кибен знал 
редактора Хортона Бигерса. Это был жалкий, опустившийся циник лет сорока пяти, 
с седыми волосами и унылой физиономией — не человек, а какой-то губчатый нарост 
или полип, проявлявший показное оживление и заинтересованность только там, где 
этого требовала выгода. В те дни редакторы светской хроники еще были вхожи в 
привилегированные дома — на положении гостей, а не репортеров; впрочем, и тогда 
уже их принимали не очень охотно. Мак-Кибен, желая услужить Каупервуду, который 
давал ему работу и к которому он был расположен, как-то сказал Бигерсу:

— Вы ведь знаете Каупервудов?

— Нет, — отвечал редактор. — А кто они такие? — Как всякий прихлебатель, он 
прислуживал только самым высшим кругам.

— Ну как же? Каупервуд — банкир. У него контора на Ла-Саль-стрит. Они из 
Филадельфии. Миссис Каупервуд красавица — молода и всякое такое. Они строят 
себе особняк на Мичиган авеню. Вам бы следовало с ними познакомиться. Я думаю, 
что они будут приняты в лучших домах. Эддисоны с ними хороши. Если вы теперь 
окажете этим людям внимание, они вас не забудут. Каупервуд человек щедрый и 
вообще славный малый.

Бигерс навострил уши. Светская хроника — небогатая пожива, а другие возможности 
заработать представляются не часто. Тем, кто хотел получить благоприятный отзыв