собственно, Беренис. Он чувствовал, что приподнятое настроение Эйлин 
объясняется не столько его присутствием, сколько присутствием человека, 
которого он специально нанял для этой цели.

Но где же сам виновник этой чудесной перемены? Каупервуд сознавал, что не имеет 
права спрашивать об этом. Он был в положении человека, который затеял спектакль,
 маскарад, но не имеет права назвать себя режиссером. Его вывел из раздумья 
голос Эйлин.

— Фрэнк, ты, наверно, хочешь переодеться, — услышал он. — А мне нужно еще 
кое-что сделать до прихода гостей.

— Совершенно верно, — ответил Каупервуд. — Но у меня есть для тебя новость. Ты 
могла бы расстаться сейчас с Парижем и вернуться со мной в Нью-Йорк?

— Что ты хочешь этим сказать?

В ее голосе было безграничное удивление. А она-то надеялась, что этим летом они 
побывают хотя бы на нескольких модных курортах Европы! И вдруг он говорит о 
возвращении в Нью-Йорк. Может быть, он решил совсем отказаться от своих 
лондонских планов и навсегда вернуться в Америку? Она немного растерялась, — 
это не только осложняло, но даже ставило под угрозу все то, чего ей за 
последнее время удалось достичь.

— Ничего особенного, — сказал с улыбкой Каупервуд. — В Лондоне все по-прежнему 
благополучно. Никто меня оттуда не изгонял. Больше того: они, пожалуй, даже 
хотели бы, чтобы я остался. Но только при условии, что я съезжу домой и вернусь 
с мешком денег.

Он иронически усмехнулся, и Эйлин, облегченно вздохнув, улыбнулась ему в ответ. 
Зная по опыту прошлого, как он ведет свои дела, она не могла не разделять его 
цинизма.

— Меня это ничуть не удивляет, — сказала она. — Но давай поговорим об этом 
завтра. А теперь пойди-ка переоденься.

— Прекрасно! Я буду готов через полчаса.

Эйлин проводила его внимательным взглядом, пока он не скрылся в соседней 
комнате. Какой он довольный, преуспевающий и все такой же веселый, ловкий и 
энергичный! Он все-таки нашел, что она похорошела, и ему, несомненно, 
понравилось, что она стала держать себя так непринужденно. В этом она была 
уверена, хотя ни га минуту не забывала о том, что он не любит ее, и по-прежнему 
побаивалась его. Какое счастье, что жизнь столкнула ее с этим веселым красавцем 
Толлифером! Но если ей придется вернуться сейчас в Нью-Йорк, что же станет с 
этой необъяснимой дружбой, которая теперь так прочно установилась между нею и 
этим молодым повесой?



38

Каупервуд не успел еще вернуться, когда Толлифер впорхнул в апартаменты Эйлин. 
Отдав цилиндр и палку Уильяме, он быстро подошел к двери, ведущей в спальню 
Эйлин, и постучал.

— Хелло! — послышался ее голос. — Мистер Каупервуд приехал. Он переодевается. 
Подождите меня секунду — я сейчас.

— Отлично! Все остальные должны вот-вот прийти.

В эту минуту дверь позади него слегка скрипнула, и, обернувшись, Толлифер 
увидел входившего в гостиную Каупервуда. Они бросили друг на друга быстрый 
понимающий взгляд. Толлифер, отлично помня, как должно себя держать, поспешил 
навстречу Каупервуду, намереваясь любезно приветствовать всесильного магната. 
Но Каупервуд опередил его.

— Ну вот, мы опять и встретились, — сказал он. — Как вам нравится в Париже?

— Очень! — ответил Толлифер. — Нынешний сезон на редкость веселый. Такая 
интересная публика съехалась. А погода — просто великолепная. Вы же знаете, 
каков Париж весной. По-моему, это самое веселое и приятное время года.

— Я слышал, мы сегодня в гостях у моей жены.

— Да, и еще кое-кто соберется. Боюсь, я пришел слишком рано.

— Не выпить ли нам пока чего-нибудь?

Итак, весело болтая о всяких пустяках, о Лондоне, о Париже, оба старались не