компании, которая теперь выпустила из рук свое имущество, — будучи озабочены 
неопределенностью положения, частенько обсуждали этот вопрос. Короче говоря, не 
прошло и нескольких дней, как Каупервуда со всех сторон начали осаждать 
репортеры, жаждущие услышать из его уст подтверждение распространившихся слухов.


Каупервуд, не считая нужным молчать об этом, сообщил им, что передача 
Чэринг-Кросс уже оформляется и в ближайшее время будет должным образом 
зарегистрирована. Между прочим, он тут же добавил, что приехал в Лондон отнюдь 
не с целью что-либо покупать, ибо его предприятия в Америке требуют от него 
массу времени и сил, но что здесь, в Лондоне, кое-кто из предпринимателей, 
связанных с прокладкой подземной дороги, обратился за советом к нему как к 
специалисту в области финансирования и эксплуатации городского транспорта. В 
результате подобного рода совершенно частных разговоров он и приобрел линию 
Чэринг-Кросс и обещал посмотреть и обсудить кое-какие другие проекты. Выльется 
ли это в дальнейшем в объединение лондонского подземного транспорта и возьмется 
ли он за постройку сети, этого он сейчас сказать не может, ему прежде нужно 
основательно познакомиться с местными условиями и возможностями.

В чикагской прессе это заявление вызвало бешеную, остервенелую ругань. Этот 
прожженный плут, только что вышвырнутый из нашего города, осмеливается явиться 
в Лондон и с помощью своих капиталов и присущей ему хитрости и нахальства 
втирается в доверие к властям английской столицы, которые предоставляют ему 
разрешить проблему лондонского подземного транспорта! Нет, это что-то 
неслыханное! По-видимому, англичанам просто не пришло в голову поинтересоваться 
прошлым этого уголовника! Но как только они познакомятся с его биографией, — и, 
конечно, они с этим медлить не станут, — его там не потерпят ни минуты. Можно с 
уверенностью сказать, что в Лондоне его постигнет та же участь, что и в Чикаго, 
где он за время своего пребывания восстановил против себя всех и до сих пор 
вызывает всеобщую ненависть. Не менее лестные заметки появились вслед за тем во 
многих других городах, в целом ряде американских газет, чьи редакторы и 
репортеры следовали примеру Чикаго.

С другой стороны, в лондонской прессе отклик был как нельзя более 
благожелательный, — да оно, впрочем, и неудивительно, ибо ее общественные, 
финансовые и политические высказывания отличаются крайней деловитостью и отнюдь 
не руководствуются молвой. «Дейли мейл» выразила мнение, что такой финансист и 
организатор, как мистер Каупервуд, может блестяще разрешить проблему 
лондонского подземного транспорта, который с его устаревшим оборудованием давно 
уже не удовлетворяет потребностям населения столицы. «Кроникл» сетовала на 
отсутствие инициативы у английских финансистов и благочестиво уповала на то, 
что если американец по ту сторону океана, где-то в Чикаго, сумел понять, что им 
нужно, так, может быть, теперь лондонские предприниматели проснутся и начнут 
действовать сами. Примерно такого же рода заметки появились в «Таймс», 
«Экспресс» и других газетах.

На взгляд Каупервуда эти заметки с чисто финансовой точки зрения не предвещали 
ничего доброго. Они привлекут к его затее внимание не только английских, но и 
американских дельцов, и против него подымется травля. И он оказался прав. Как 
только слухи о продаже линии Чэринг-Кросс получили официальное подтверждение и 
в газетах появились новые заметки о том, что к Каупервуду обращаются с разными 
предложениями и что он, по-видимому, склонен уделять внимание вопросам 
лондонского подземного транспорта, — все крупные пайщики Районной и 
Метрополитен — двух линий, которые давно уже подвергались вполне справедливым 
упрекам, — пришли в яростное негодованье и единодушно решили противостоять его 
махинациям.

— Каупервуд! Каупервуд! — фыркал лорд Колвей, крупный акционер и один из 
двенадцати директоров компании Метрополитен и компании Сити — Южный Лондон; 
Колвей имел обыкновение читать газету за утренним завтраком; справа от него на 
столе — по соображениям чисто принципиальным — лежала «Таймс», но он сидел, 
уткнувшись в свою любимую «Дейли мейл». — Что эта за птица такая, этот 
Каупервуд? Не иначе как один из этих американских выскочек, которые таскаются 
по всему свету и суются не в свои дела. И какие-то у него уже советчики 
завелись! Любопытно, кто это? Уж не Скэрр ли с этим его дурацким проектом 
Бейкер-стрит — Ватерлоо? Или, может быть, Уиндэм Виллетс с его затеей Дептфорд 
— Бромлей? Ну и, разумеется, еще эти инженеришки, Гривс и Хэншоу! Им явно не 
терпится заполучить какой ни на есть подряд. А уж эта Электро-транспортная 
компания, ей только бы руки себе развязать — как ни как, лишь бы разделаться.

Не меньше Колвея возмущался сэр Гудспет Дайтон, директор Районной и пайщик 
Метрополитен. Ему уже перевалило за семьдесят пять, человек он был в высшей 
степени консервативный и отнюдь не склонен был поощрять какие бы то ни было 
нововведения в лондонском подземном транспорте, в особенности если это грозило 
серьезными расходами. Никогда ведь нельзя сказать — окупятся они впоследствии 
или нет. Он встал в половине шестого и, прочитав газету за утренним чаем, 
теперь потихоньку прохаживался среди цветочных грядок и клумб в своем поместье 
в Бренфорде. Что за народ эти американцы, откуда это у них такая страсть ко 
всяким новшествам? Конечно, лондонская подземка не дает того дохода, который 
она могла бы давать, это так. И, разумеется, оборудование в известной мере