— Тебе очень идет этот светло-серый цвет, — сказал Каупервуд. — Он хорошо 
оттеняет твои волосы. Очень немногим женщинам к лицу такой цвет. Но я, 
собственно, зашел сказать тебе, что мы, по-видимому, задержимся в Лондоне.

— Вот как? — спросила Эйлин, слегка повернув голову в его сторону.

— Я только что заключил соглашение, о котором я тебе говорил. Остается еще 
оформить кое-какие подробности. Я думал, тебе интересно будет это узнать.

— Ах, Фрэнк, как замечательно! — радостно воскликнула Эйлин.

— Ну, я не хочу тебе мешать, у меня еще столько дела.

Эйлин сразу почувствовала его желание уйти, и ей захотелось показать ему, что 
она не собирается его удерживать.

— Да, кстати, — небрежно сказала она, — мне только что звонил мистер Толлифер, 
Он вернулся, и я пригласила его к обеду. Я сказала ему, что ты, может быть, не 
будешь обедать с нами, так как тебя могут задержать дела. Я думаю, он не 
обидится.

— Не знаю, удастся ли мне вырваться, во всяком случае я постараюсь, — сказал 
Каупервуд, но Эйлин прекрасно поняла, что эта фраза ровно ничего не значит.

— Хорошо, Фрэнк, — сказала она.

Каупервуд помахал ей рукой и вышел.

Она знала, что не увидит его теперь до утра, а то и дольше, но это его обычное 
равнодушие на сей раз не так огорчило ее. Толлифер, разговаривая с нею по 
телефону, извинился, что он так долго не давал о себе знать, и очень 
интересовался, не собирается ли она приехать во Францию. Эйлин несколько 
недоумевала, чем, собственно, она могла пленить такого блестящего молодого 
человека. Что может его привлекать в ней? Деньги, конечно! А все же он такой 
обаятельный! Приятно, когда такой человек интересуется тобой, и стоит ли 
задумываться о причинах.

Однако главная причина, почему Толлифер добивался приезда Эйлин во Францию — 
хотя это и вполне совпадало с желанием Каупервуда спровадить ее куда-нибудь из 
Лондона, — заключалась в том, что он сам чувствовал себя в плену 
головокружительного Парижа. В те времена, когда автомобили были еще редкостью, 
Париж представлял собой город, куда стекались для развлечения богачи со всего 
света — американцы, англичане, русские, итальянцы, греки, бразильцы, 
съезжавшиеся сюда швырять деньгами, которые позволяли существовать всем этим 
роскошным магазинам, великолепным цветочным павильонам, бесчисленным кафе с 
маленькими столиками, плетеными креслами и стульями под открытым небом, 
катаньям в Булонском лесу, скачкам в Отейле, опере, театрам, веселым кабаре, 
игорным заведениям и всяческим притонам.

Тогда-то и появился международный отель «Ритц», изысканные рестораны для 
ценителей тонкой кухни — «Кафе де ля Пэ», «Вуазен», «Маргери», «Жиру» и 
полдюжины других. А для поэтов, мечтателей, литераторов без сантима за душой 
был и оставался Латинский квартал. Для натуры артистической, для художника 
Париж был просто родной стихией, которая влекла и вдохновляла в любое время 
года — в дождливые и снежные дни, солнечной весной и жарким летом и туманной 
осенью. Париж пел. Пела молодежь, песни ее подхватывали старики, и честолюбцы, 
и богачи, и даже неудачники и отчаявшиеся.

Не следует забывать, что в этом городе Толлифер впервые в своей жизни оказался 
с деньгами. Какое это было наслажденье — иметь возможность прекрасно одеться, 
остановиться в шикарном отеле, — вот как сейчас в «Ритце», — зайти, когда 
хочешь, в первоклассный ресторан, заглянуть в кулуары театров, в бары, 
раскланяться с друзьями, знакомыми!

Как-то раз в воскресенье в Булонском лесу Толлифер неожиданно встретился со 
своей бывшей пассией Мэриголд Шумэкер из Филадельфии, ныне миссис Сидни 
Брэйнерд. Когда-то девчонкой она была страстно влюблена в него, но он был беден,
 и она предпочла ему лонг-айлендского миллиардера Брэйнерда, к которому золото 
само текло рекой. Теперь у нее была своя яхта, стоявшая на якоре в Ницце. Увидя 
Толлифера, безупречно одетого, шествующего с видом победителя, она сразу 
вспомнила волнующее и романтическое увлечение своей юности. Она дружески 
окликнула его, познакомила со всей своей свитой и дала ему свой парижский адрес.
 Эта встреча с Мэриголд и ее друзьями распахнула перед Толлифером многие двери, 
которые столько времени были для него закрыты.

Но как же теперь быть с Эйлин? Не так-то все это просто. Ему придется пустить в 
ход всю свою изобретательность, чтобы, занимая Эйлин, не упускать из вида в то 
же время и собственных интересов. Придется поискать для нее какую-нибудь 
приманку, которая поможет ему создать для нее видимость светской жизни. Он 
сразу же бросился наводить справки в разных отелях о знакомых актрисах,