новые ветки. Да, как видно, ни там, ни здесь нет капитала.

— И я так полагаю, — заключил Клурфейн, — что если Каупервуд действительно 
захочет получить Чэринг-Кросс, он сможет этого добиться без особого труда. 
Электротранспортная компания уже два года назад отказалась финансировать это 
дело. Подряд перешел в руки к этим инженерам, но, насколько мне известно, у них,
 кроме вот этих переговоров с Каупервудом, никаких других видов или 
возможностей нет и не было. Да ведь они, в сущности говоря, даже и не 
специалисты по транспорту, и если им не посчастливится найти подходящего 
человека, да с таким капиталом, как у Каупервуда, сомневаюсь, что они 
когда-нибудь вообще смогут осилить это дело.

— Так что на этот счет можно пока не беспокоиться? — заметил Джеркинс.

— Да, я полагаю, что так, — важно подтвердил Клурфейн. — Но, пожалуй, нам 
следовало бы связаться кой с кем из акционеров, которые владеют двумя главными 
кольцевыми линиями — Районной и Метрополитен, — или потолковать со здешними 
банкирами на Трэднидл-стрит, может у них что-нибудь и удастся выведать. Вы 
знаете Кроушоу, фирму «Кроушоу и Воукс»? Они пытались раздобыть денег для 
Гривса и Хэншоу с тех самых пор, как те получили подряд. Но так, разумеется, 
ничего из этого и не вышло, так же как и у Электро-транспортной компании ничего 
не вышло еще до них. Слишком им много требуется.

— Электро-транспортная? — переспросил Джеркинс. — Это та самая компания, 
которая первой получила концессию на эту линию? А что там за публика?

Клурфейн, сразу оживившись, стал припоминать все, что он слышал и знал об этой 
компании. Это было далеко не все, что уже успел разнюхать Сиппенс, но тем не 
менее оказалось весьма интересным для обоих. Клурфейн называл имена — Стэйна, 
Райдера, Бэллока и Джонсона. Главную роль играли Джонсон и Стэйн. Они первые 
выдвинули проект линии Чэринг-Кросс — Хэмпстед. Стэйн, крупный акционер в 
компаниях Районной и Сити — Южный Лондон, принадлежал к самой верхушке 
английского аристократического общества. Джонсон, поверенный Стэйна и вместе с 
тем юрисконсульт Районной и Метрополитен, входил пайщиком в ту и в другую 
компании.

— А почему бы нам не попытаться потолковать с этим Джонсоном? — спросил 
Джеркинс, который после жестокой взбучки от Каупервуда старался теперь вытянуть 
из Клурфейна все, что можно. — Такой человек должен быть хорошо осведомлен.

Клурфейн стоял у окна и поглядывал на улицу, но тут он сразу повернулся и 
уставился на Джеркинса.

— Блестящая идея! — воскликнул он. — В самом деле? Почему нет? Только вот… — он 
запнулся и опасливо покачал головой. — А удобно это будет? Ведь мы с вами, 
сколько я понимаю, не имеем полномочий действовать от имени Каупервуда? Вы же, 
кажется, сами сказали, что он только потому согласился выслушать Гривса и 
Хэншоу, когда они приезжали в Нью-Йорк, что мы с вами его об этом просили? Ведь 
он, собственно, нам никаких поручений в связи с ними не давал?

— А мне думается, все-таки недурно было бы пощупать этого Джонсона, — возразил 
Джеркинс. — Мы можем ему от себя сказать, что вот, например, Каупервуд или там 
какой-нибудь другой известный американский миллионер интересуется подземными 
дорогами и в частности проектом расширения лондонской подземной сети, и тут 
можно будет ввернуть и насчет Чэринг-Кросс — мол если бы их компания взяла эту 
линию снова полностью в свои руки, ее можно было бы выгодно перепродать 
американцу. А мы с вами, если бы нам удалось их свести, здорово заработали бы,
 — подумайте-ка, комиссионные на этаком деле! А если нам еще посчастливится 
скупить акции, да перепродать их той же Электро-транспортной компании или 
Каупервуду, тогда уж мы совсем закрепимся в этом предприятии в качестве агентов 
по покупке и перепродаже. Ну как же упускать такую возможность?

— Н-да, это, конечно, неплохая идея, — заметно оживляясь, подхватил Клурфейн. — 
А что, если я сейчас попробую позвонить ему?

Он пошел в смежную комнату и уже совсем было взялся за трубку, но остановился и 
вопросительно взглянул на Джеркинса:

— Я думаю, всего проще попросить его принять нас для консультации. Скажем, что 
у нас тут такой сложный финансовый вопрос, который нельзя изложить по телефону. 
Он подумает, что это платный совет, ну и пусть думает, пока мы ему не объясним, 
в чем дело.

— Очень хорошо, — сказал Джеркинс. — Ну, звоните же.

После весьма неопределенного и в высшей степени осторожного разговора Клурфейн 
положил трубку и объявил:

— Может принять нас завтра, в одиннадцать.