по-другому. Так вот, то, что ты говорил насчет дома, — оставишь ли ты его мне, 
или сделаешь меня одним из твоих душеприказчиков, — ты можешь быть совершенно 
спокоен, я ничего не изменю, все будет сделано так, как ты хочешь. Я никогда не 
старалась показать, что я разбираюсь в таких вещах, что у меня такой вкус, как 
у тебя, твое понимание, но ты можешь быть уверен, что твое желание для меня 
свято.

Каупервуд, слушая это признание Эйлин, тыкал пальцем в зеленовато-оранжевого 
попугая макао, который своим пронзительным криком и яркой пестрой окраской, 
казалось, потешался над этой глубоко прочувствованной сценой. Но Каупервуд в 
самом деле был растроган словами Эйлин, он повернулся к ней и потрепал ее по 
плечу.

— Я знаю это, Эйлин. Ведь мне всегда только одного и хотелось, чтобы мы с тобой 
могли смотреть на жизнь одинаково, одними глазами. Но так как это у нас не 
получается, я, сколько могу, готов пойти тебе навстречу, потому что я знаю: что 
бы там ни было, ты все-таки привязана ко мне и будешь привязана до конца жизни. 
И мне, веришь ты этому или нет, всегда хочется отплатить тебе за это всем, чем 
я могу. И вот отсюда и этот наш сегодняшний разговор о завещании; есть и еще 
кое-что, о чем я хотел бы с тобой поговорить.

За обедом он рассказал Эйлин об одном своем проекте — ему хочется построить 
хорошую больницу и оборудовать ее всякими исследовательскими лабораториями, и 
вообще он давно подумывает вложить деньги в кое-какие благотворительные 
учреждения. Поэтому ему придется частенько наведываться в Нью-Йорк, и ему было 
бы удобно, если бы она жила здесь, чтобы он всегда мог приехать к себе домой. 
Ну, разумеется, от времени до времени и она тоже может прокатиться за границу.

И видя Эйлин такой довольной и веселой, Каупервуд мысленно поздравлял себя со 
столь благополучным разрешением своих семейных дел. Как ловко ему удалось 
уговорить ее. Ну, если у них и дальше так пойдет, тогда, можно сказать, все 
превосходно.



17

Мистер Джеркинс, приехав в Лондон, немедленно отправился к своему партнеру 
Клурфейну сообщить ему сногсшибательную новость, что великий Каупервуд, 
по-видимому, серьезно интересуется лондонской подземкой — и в самом широком 
масштабе. Он подробно пересказал ему все, что говорил Каупервуд, и сокрушенно 
покачивал головой, удивляясь, как это они с ним попали впросак и не сообразили, 
что для такого крупного воротилы, конечно, не может быть никакого интереса 
возиться с какой-то одной маленькой веткой. И смешно даже и подумать, что Гривс 
и Хэншоу вообразили, будто его можно прельстить половинным паем в их 
предприятии. Да лучше бы они и не заикались об этом, меньше пятидесяти одного 
процента пая даже и предлагать нечего. Ну, а как все-таки полагает Клурфейн, 
удастся Гривсу и Хэншоу раздобыть денег в Англии на эту их линию?

Клурфейн, тучный, жирный голландец, весьма пронырливый во всяких мелких 
делишках, был абсолютно лишен какого бы то ни было чутья и догадки в делах, 
требующих широкого размаха и смелости.

— Да нет! Где им! — отвечал он не задумываясь. — У нас здесь уйма этих 
контрактов. Столько всяких компаний грызутся между собой из-за одной 
какой-нибудь ничтожной линии. И ни одна не хочет объединиться с другой и 
обеспечить публику удобным сквозным транспортом, чтобы люди могли ездить куда 
им надо за доступную плату. Я ведь это все на себе испытал. Сколько уж лет 
приходится колесить по Лондону из конца в конец. Да вы сами подумайте, — у нас 
на весь Лондон всего-навсего две линии — Метрополитен и Районная. Обе они 
охватывают только деловой центр… — и он очень подробно начал объяснять 
Джеркинсу всю непрактичность и нецелесообразность подобной системы и все 
проистекающие отсюда неудобства и убытки. — И ведь вот до сих пор не могут 
раскачаться — ни проложить новые линии, ни хотя бы переоборудовать и 
электрифицировать старые. Так и ходят эти паровички, где в туннелях, а где 
прямо по насыпи. Единственная компания, которая строила хоть с каким-то 
соображением, это акционерная компания Сити — Южный Лондон, — она выстроила 
линию от центра до Клэфем-Коммон и пустила по ней электрические поезда с 
третьим рельсом; светло, чисто, поезда ходят бесперебойно; но это единственная 
хорошо обслуживаемая ветка. И опять-таки она слишком коротка; людям приходится 
пересаживаться и еще раз платить за проезд по кольцу. Да, Лондону, конечно, 
нужен именно такой человек, как Каупервуд; ну, разумеется, и свои английские 
капиталисты тоже могли бы кое-что сделать, если бы они только сговорились между 
собой, вложили бы сообща деньги и как следует переоборудовали и расширили сеть.

Ну, а что касается новых линий, на которые Каупервуд мог бы получить концессию,
 — вот, к примеру сказать, был такой проект у одного лондонца, некоего 
Эбингтона Скэрра. Он получил подряд на постройку подземной линии от 
Бейкер-стрит до Ватерлоо, но вот уж прошло что-то около полутора лет, и ничего 
до сих пор так и не сделано. Ходят слухи, что Районная тоже собирается строить